Целитель 2

— Тем, что только вы можете иметь детей.

— Только не это, — взмолилась Фея. — Я и так наслушалась от своей мамочки о том, что нужно вести себя достойно, а то мужа не найду. Как будто я собираюсь искать себе мужа!

— Сколько тебе лет?

— Это имеет значение?

— Ответь, удовлетвори любопытство.

— Восемнадцать, — в её голосе сквозило недовольство.

Мне показалось, что Фея, несмотря на свою суровость и габариты, на самом деле труслива, и открываться ей банально страшно.

— А ты не думала, что спустя пять или десять лет твоя позиция может кардинально измениться? Когда уже будет поздно.

— Прошу, хватит. Ты всем пациентам на мозги капаешь? — пошла она в атаку.

— Нет. Просто ты себя совсем запустила, и это нарушает моё чувство прекрасного. Ладно, плевать на твою жизнь. Сама разберешься. Моё дело предупредить. Если ты не в курсе, то Масло состоит из разных энергий и примесей. Когда ты делаешь Вдох, то впускаешь в тело… разное. Просто прими как данность, если не в курсе этого. Масло имеет полуматериальную природу. Конкретно для тебя это означает, что каждый раз, когда ты делаешь Вдох, микрочастички грязи оседают в теле. Сколько ты на улицах дерешься? Как часто Вдохи делаешь? Сколько через себя Масла пропускаешь? Вспомни и прикинь, сколько в тебе всего осело. Скажу прямо — много. Ты уже четвертая из вашей банды, с кем я работаю, и твой организм запущен хуже всего.

— Это потому, что я самая яростная, — с какой-то гордостью заявила Фея.

— Это потому, что ты дура малолетняя, необученная и самоуверенная, — припечатал я, в ответ на что послышалось гневное сопение. — Ну давай, скажи, что не так. Что ты хорошо обучена и очень взвешенно принимаешь решения. Нет? Тогда лучше молчи и не позорься, гордясь глупостью.

— Для такого малька ты слишком дерзкий, — сказала она с угрозой.

— А что ты мне сделаешь? Стукнешь? Так баиньки мигом уложу. Ещё и чистку такую обеспечу, что три дня с унитаза не слезешь.

— Не надо, — отвернулась Фея, покраснев. — Дарья так над Зельдой потешалась, что та чуть под землю со стыда не провалилась. Спасибо, не хочу. Грубый ты.

— Как с вами иначе. Слушай дальше. Дряни в тебе много накопилось. Ты как будто к целителям вообще никогда не обращалась. Но и неважно. Факт есть факт. Давай сейчас попробую угадать. У тебя с легкими проблема серьезная. Одышка иногда появляется. Так? Кашель? Ага. Особенно если холодно на улице. Думаю, зиму и осень ты особенно не любишь. Поэтому и в шарфе теплом пришла, грудь закрыла, легкие бережешь. Ещё мерзнешь постоянно. Даже дома и когда тепло. Снова прав? — девушка молчала, и это было красноречивее всего. — А уж когда месячные начинаются…

— Хватит! — пристыженно попросила она.

— То совсем плохо крутит. Ещё и цикл постоянно сбоит. А знаешь почему? Потому что вот здесь, — без стеснения постучал я её по низу живота, — особенно много гадости накопилось. Внутренние органы уже давно страдают. Знаешь, что это значит? Что детей иметь не сможешь. Так что мужа можешь и не искать.

— Как не смогу? — испугалась она.

— Так ты же всё равно не хочешь. Чего занервничала?

Фея замолчала.

— Сейчас чистку начну, кое-что поправлю, но у тебя три варианта. Либо школу найди, где нормально практикам обучают, в том числе очищения. Либо на целителей серьезно траться. Либо завязывай со всякими глупостями. Готова?

— Угу, — буркнула она.

— Тогда поехали.

Это было долго, неприятно для Феи и тяжело для меня. Одна из самых сложных работ.

Уже измученная, когда вживую насмотрелась, что я из неё вытаскиваю, Фея нашла в себе силы попросить:

— А можно что-то сделать?

— С чем? — спросил я, занятый делом.

— Там.

— Там — это где?

— Ну, там. Детей хочу.

— Можно. Но, если дуровать будешь, ничто не поможет.

— Сложно это. Нас задирают часто. Отвечать приходится.

— Как будто сами не задираете.

— А ты думаешь, легко жить в столице? Я тебе этого не говорила, но Зельду изнасиловали года три назад. Так к нам и попала. Дарью — отец лупил. У остальных тоже свои причины. Поэтому не суди нас строго.

— Я и не сужу. От ошибок хочу уберечь. А то с одним справиться пытаясь, себе жизнь губите. Сами же потом горькими слезами плакать будете.

— Я постараюсь, — пообещала она.

«Уж постарайся», — подумал я.

А то это каждый раз неприятно видеть, как твою работу портят по собственной глупости.

* * *

Следующий день прошёл также обычно. Как и вся неделя. Как и всё оставшееся время до аккредитации.

Черепки не трогали Демьяна, не вызывали к себе. Казалось, они про него забыли. За мной тоже никто охоту не открывал, не следил, в драки не пытался втащить. Петр несколько раз подрался на улице, когда на рынок ходил, но это тоже было частью обычной жизни. Что-то типа народной забавы, а не неприятностей. Парня даже не побили толком. Игорь пропадал на работе и не особо на глаза попадался.