Целитель

Я понимающе кивнул, а проходивший в стороне от нас гоблин во фраке, хищно оскалился. Невольно я потянулся рукой к кинжалу на поясе, которого, само собой, у меня не было — память осколков, рефлексы не биологические, но ментальные. Мой жест не остался незамеченным гоблином, и тот оскалился ещё сильнее. Если верить памяти эльфа, то есть решение касательно этой злобной расы, оно же единственно правильное — геноцид. Ради всеобщего блага, разумеется.

Наша очередь продвинулась, и мы стали ещё на шаг ближе к стойке обслуживания посетителей. Очень высокой стойке — даже в этой мелочи прослеживается необоснованное высокомерие кровожадных коротышек.

— Помимо этого, — продолжила говорить МакГонагалл. — Гоблины делают великолепное волшебное холодное оружие, как и прочие изделия из разных типов металлов и стали. Власть имущие в те времена решили, что терять таких мастеров никому не с руки.

— И давно было создано последнее изделие гоблинов?

— Как ни странно, но со времён последнего восстания почти не появилось ничего нового. Но, стоит отметить, мистер Грейнджер, что их работы и стоят очень много, а целевое назначение — боевое. В наше время это направление магии угасает за ненадобностью.

Угу, как же. Так я и поверил. Просто эти коротышки, если я правильно помню, свою действительно серьёзную магию применяют через массовые жертвоприношения разумных с магическим даром. Нет возможности восставать — нет возможности захватывать волшебников и других одарённых в достаточно больших количествах. Ну, это если верить осколкам памяти эльфа, а не верить им причины нет — сходство тех и этих гоблинов поразительно. Это если не считать одежды.

— Ясно. Угроза очередного, но уже более кровавого восстания была посчитана как незначительная, учитывая возможную, но такую же эфемерную выгоду в виде артефактов.

— Есть ещё ряд причин, мистер Грейнджер, но они не столь значительны. И учитывайте, — МакГонагалл строго посмотрела на меня, в то время как мы продвинулись в очереди. — Что я отнюдь не эксперт в истории и политике. Я не могу даже предположить, чем в действительности руководствовались волшебники тех времён, но это точно была не жалость. Не те были времена.

Мы добрались-таки до стойки, и быстро договорились об обмене валют. Курс был один галлеон к пяти фунтам. Финансовая система тут была, как любят англичане — куча монет с некратным друг другу номиналом. Золотая, серебряная и бронзовая. Галлеон, сикль и кнат. Само собой, куцые воспоминания гнома помогли с лёгкостью увидеть магический сплав, а не золото, а в перебираемых гоблинами по соседству драгоценных камнях — подделки. Всё здесь — антураж и бутафория, театр одного народа.

Следующим пунктом в списке покупок был ученический сундук. Хорошая функциональная вещь в местных реалиях. Может быть столом, шкафом, сундуком, чемоданом. Разделённые отсеки с расширением пространства, удобство использования, дешевизна. Профессор тут же уменьшила сундук каким-то заклинанием и взяла с собой. Нужно будет не забыть зачаровать рюкзак на расширение пространства.

Далее мы купили комплекты учебников за первые три курса и уложили всё в тот же сундук, на мгновение увеличив его обратно. Ингредиенты для зельеварения были приобретены и отправлены в Хогвартс. Тоже за три курса — мне предстоит практика в них.

Всякую мелочь ширпотребную в виде пергаментов, перьев, чернил, различных инструментов и телескоп мы купили в магазине всяких мелочей, а школьную форму с несколькими мантиями — в магазине с соответствующим названием: «Мантии на все случаи жизни».

Подбор волшебной палочки — бред полнейший. Точнее бред — процедура, а концепция по большей части верна — волшебник не может выбрать себе любой готовый магический инструмент, если он не изготовлен конкретно под него заранее. Тем более это справедливо для магического инструмента из органических компонентов. Одинаковая с виду древесина может настолько отличаться структурно, что будет чуть ли не противоположные свойства придавать энергии, при прохождении через неё.

В общем, в малость запылённом магазинчике некоего мастера Олливандера, я долго стоял посреди тускло освещённого зала и бессмысленно махал палочками, подаваемыми чудным седым старичком в коричневом старомодном костюме тройке. Старику было попросту скучно, хотя я прекрасно видел в его взоре, порой смотрящем глубже, что ли… Видел, что он и без перебора может подобрать палочку — он ощущал и понимал мельчайшие оттенки энергетики. А потому я не удивился, когда мне досталась тринадцатидюймовая палочка из акации с сердечником из шерсти единорога. Стоило взять её в руки, как с кончика палочки сорвался яркий сноп разноцветных искр, а Олливандер буквально засветился от радости.

— Прекрасная палочка, мистер Грейнджер! Сильная и разносторонняя, хоть и не приемлет тёмную магию, да. Как жаль, что вы потеряли два года чудесной поры первых детских открытий в мире магии.