Целитель

— Я не против, но нужно маму спросить. Поехали, я вас завезу и на работу. Все равно Насте переодеться нужно, если поедет.

Едем. Настя сияет, а я думаю. Не собирался ведь, спонтанно получилось. Ну и пусть. Ленке доложат, пусть знает, что я не собираюсь по ней век тосковать. Сам себе мосты сжег, отступать некуда.

Только зашли во двор, Настя, усадив меня в беседке, умчалась уговаривать маму. Похоже в семье она главная. Не было долго. Минут 40 точно. Наконец выходят, вдвоем.

— Здравствуйте Марина Сергеевна.

— Здравствуй коварный соблазнитель. Околдовал мою дочь, а теперь хочешь еще и увезти. — Настя улыбается, значит вопрос улажен положительно.

— Нет, это меня она очаровала. Вот как увидел спящей в больнице, все думаю, женюсь.

— Кстати, а почему ты меня там Мальвиной называл? — вспомнила Настя.

— А я как раз Буратино прочел. Там Мальвина описывалась как красивая девочка с синими волосами. А в палате свет синий был и у тебя волосы казались тоже синими.

— Ладно, Буратино, смотри своим носом, или еще что там у тебя есть, чтобы ничего не проткнул Мальвине — несмотря на шутливый тон, смотрела Марина Сергеевна серьезно — развлекайтесь, целуйтесь но не более!

— Ура! Нам целоваться разрешили — немного иронично исполнила Настя.

— Поговори еще, никуда не поедешь.

— Молчу мамуля, все нам пора пока. Ой нет, Саша подождешь полчасика я соберусь?

А куда я денусь? Сижу, жду. Как ни странно управилась минут за двадцать. Боялась, мама передумает. Я еще не подумал о своих родителях и бабушке, они то, как отреагируют? Хотя Настю они знают, приезжала два года назад.

И вот выходим с автобуса, нас провожают взглядами. Точнее взглядами нас проели еще в автобусе, сейчас начнется обсуждение. Типа, вот он такой нехороший, столько лет гулял с одной, а стоило той уехать, другую привез. Ничего, я уже привык к тому, что хорошим для всех не будешь. Возле дома несколько машин, люди ждут.

— Боюсь Настюша, много времени уделить тебе не смогу. Видишь сколько народа.

— А давай я ассистировать тебе буду! Я как бы уже имею отношение к медицине.

— Попробуем, но если я буду на тебя отвлекаться — прогоню!

Через час начинаем прием. Настя в белом халатике, моем из которого вырос. А как вы думали, я давно в таком виде работаю. На голову ей откопали мамину косынку. Очередь я установил как обычно — по возрасту. От меньших — к старшим. Заходят первые — женщина с мальчиком лет пяти. Настя приглашает женщину к столу, записывает данные, я смотрю мальчика. Кожа от шеи до низа живота обожжена, местами гноится. Слышу краем уха, как женщина рассказывает, что месяц назад опрокинул на себя кастрюлю с кипящей водой. Лечат, лечат, а толку нет. Кожа дело привычное, прошу мать ожидать в приемной (в смысле на лавочке во дворе) и приступаю. По сантиметру, медленно кожа возвращает свой естественный цвет, потратил больше часа. Такими темпами до утра не успеем.

— Настя отводи мальчика и зови следующих, медленно работаем.

Заходит следующая пара — опять женщина с мальчиком постарше и с ними прорывается предыдущая, радостная, благодарит, сует деньги. Целых 50 рублей. Ну дают — бери, отказываться больше времени потратишь.

Так работаем с ней до темноты, обращаю внимание на часы — 9 вечера!

— Настя, еще много?

— Последние.

— Ура! Зови.

На этот раз заходит мужчина с девушкой. Девушка нашего возраста, симпатичная, но до Насти ей далеко. По привычной схеме, мужчина к Насте, девушка — ко мне. Ничего не спрашивая ищу причину визита. Для меня это как-бы дело престижа.

И не нахожу. Точнее есть по коже непонятки, но так рассмотреть не получается. Вздохнув спрашиваю.

— На что жалуешься? Кроме кожи ничего не вижу.

— Вот на это и жалуюсь — отвечает девушка.

— Тогда показывай.

Она оглядывается на отца. Ну да, прошу его выйти. Меня она, похоже, совсем не стесняется, экипировка врачебная и ассистентка. Снимает кофточку, да… печально. Витилиго по всей груди, животу. В таком виде ни на пляж, ни в бассейн. Как зебра. С таким я справлялся, но в меньших объемах, а тут больше часа трудится. Сил нет уже.

— Вы на машине?

— Нет, автобусом.

Ага, автобус теперь в 6 утра. Придется оставлять, утром займусь.

— Пойдем, я покажу, где вам расположиться. А завтра утром отремонтируем тебя, не переживай.

Оставлять приходилось часто, у нас было выделено место в пристройке на такие случаи. Показав место, пригласил с нами поужинать, бабушка уже несколько раз грозила разогнать всех, если не поедим. Настя тоже заметно устала, за ужином зевать начала. Так что быстро перекусили и предложил ей тоже показать место.

— А душ у вас есть?

— Есть, летний. Только там света нет, а уже темно.

— А как же? Я не могу грязной спать! И темноты боюсь!

Я задумался, фонарик есть, но закрепить его там негде. И мыться с фонариком в руках не получится.

— Я посвечу, через шторку. Подглядывать не буду, обещаю.

— Кто бы говорил! Но деваться некуда, давай веди — вздохнула Настя.