Целитель

— Сделайте мне, пожалуйста, и товарищу предложите, пока ожидает. Мне нужно время, настроиться.

Илона прошлась опять по мне убийственным взглядом, но молча отправилась на кухню. А я посетил санузел и вернулся на свое рабочее место. Такими темпами десять человек я не приму. До полуночи не собираюсь тут торчать. А девочка ничего, дрессировке поддается.

Девочка на этот раз без стука влетела в кабинет, поставила передо мной чашку. Вернулась к двери, закрыла, подошла опять. Стала напротив, упершись руками в стол.

— Еще девять человек. Ты что до утра тут собираешься сидеть?

Я не спеша пригубил кофе.

— Следующий раз сахара больше на ложечку, а воды чуть меньше. Если этот больной тоже столько сил у меня заберет, остальных перенесёшь на другой раз.

— Ты что из себя строишь? — приглушенным, но резким голосом возмущается Илона. — Прикажут, будешь круглосуточно тут сидеть.

— У тебя какое звание? — лениво интересуюсь, помешивая кофе.

— Нет у меня звания. Сотрудница.

— И у меня нет. И я даже не сотрудник. Кто же мне может приказать?

— Зря ты так. Они могут — как-то быстро успокоившись, спокойно говорит она — Приглашать больного?

— Давай.

Этот тоже в костюме, но без галстука. Лет сорока, а уже седой весь. Вид очень нездоровый, лицо красное, дыхание учащенное. Поверхностно прохожу по основным органам и ничего не понимаю. Желудок, кишечник, печень, всё выглядит не так как обычно, но я такого не встречал. На рак не похоже, вообще не опухоль. Да и остальные органы… черт, почти во всех органах изменения.

— Что с Вами делали?

— Я не могу рассказывать. Подписка. — коротко отвечает он.

— А как я должен лечить, не зная, что это?

— Радиация — опять короткий ответ.

Вот оно что. Мог бы и догадаться, ещё в школе симптомы учили. Но сталкиваться не приходилось. И что я могу сделать? И нужно ли делать? Если меня проверяют, подсовывая все виды болезней, то точно не стоит. Но судя по мужику, долго он не протянет. Месяц, два, может и больше. Смотря, как быстро прогрессирует эта фигня. Выхожу к Илоне, дверь закрываю.

— Ты знаешь, что у него?

— Нет, у меня только фамилии записаны.

— Если я начну его лечить, остальных отменяй. Причем гарантии, что получится никакой. Так что, давай начальник, принимай решение.

Покусав губки, Илона берется за телефон.

— Валерий Евлампиевич, у нас проблема. Сложный больной, получится или нет неизвестно, а на других времени уже не останется. Второй. Короленко. Да, хорошо.

Положила трубку.

— Сказал, начинай, если поймешь, что не получится, не трать время. Если получится, тогда до конца. Он скоро подъедет.

Лечить, так лечить. Возвращаюсь назад.

— Раздевайтесь и ложитесь. Пока ничего не могу сказать, буду пробовать.

— Совсем раздеваться?

— Трусы оставьте.

А что вообще делать то? Сердце хоть не затронуто. Начну ка я с печени, она всегда легко поддавалась, сельских алкоголиков сколько вылечил. Поколдовал минут десять… восстанавливается постепенно. Теперь подумай Санька, лечить или сказать, что не получилось? Вылечу этого, другого, еще какую заразу подсунут, справлюсь. Тогда точно запрут где-нибудь и паши на них до смерти. А что им мешает это сделать, если даже и не со всем справлюсь, даже того, что уже про меня знают вполне достаточно. Приедет Евлампий, буду с ним начистоту говорить и пошло всё к чёрту.

На всю печень ушло минут сорок. Занялся легкими — они пострадали меньше, должен быстрее справится. Это я так думал, оказалось, нет. Легочная ткань почти не поддавалась, за полчаса прошел небольшой участок, десятую часть не больше. Спина и шея уже ломили, голова тоже начинала кружиться. Перерыв.

— Посидите пока. Если нужно в туалет можете сходить.

— А как… получается что-то? — с надеждой в голосе спрашивает больной.

— Трудно сказать. Прогресс есть, но медленный и нет гарантии, что необратимый.

Илона сидит в кресле с журналом. Нет, не с тем, что больных записывать, естественно с журналом мод. Сажусь в соседнее кресло. Вопросительно смотрит на меня.

— Не знаю что сказать. Некоторые органы восстанавливаются, а насколько поражена нервная система, я не определю. И ничего с ней сделать не смогу. Надеюсь, хотя бы будет жить. Но за сегодня точно с ним не закончу, еще на час меня хватит, а может быть и меньше. Сделаешь кофе?

— Хорошо — уходит на кухню. Через десять минут приносит, замечания учла, сахар как заказывал. Звонок, Евлампий приехал? Или клиент очередной? Да, оно, начальство пожаловало.

— Ну как вы тут? Сработались? — настроение у него весёлое, или вмазал, выходной же.

— Да, всё отлично — докладывает Илона. Я думал, жаловаться будет на меня. Глядишь и правда сработаемся.

— С количеством перебор. Десять в день таких больных нереально. Даже двоих не до конца, обоих еще раз нужно будет принять. — объясняю я.

— Тогда, может быть, еще день добавим?

— Боюсь, учеба пострадает. Но я подумаю… У меня есть просьба…

— Говори.

— У нас в институте профессор есть один, гипнозом владеет. Вы в курсе наверно. Он согласен меня обучать, если вы разрешите. Мне для работы с клиентами было бы полезно.

— Я подумаю — после некоторого раздумья отвечает моими словами Валерий Евлампиевич.