Целитель

— Не такой и маленький, хотя пятнадцать лет прошло, заросло. Я отметину ему поставил на Свердловской пересылке. Молодой он был, борзый. Позже помирились на зоне. Увидишь, передавай привет от Гриши Карельского. Лопатник сейчас вернут. Доброй дороги солдатик!

Минут через десять подсел другой, уже знакомый по столкновению. Вернул бумажник, извинился, попросил проверить содержимое. Тоже пожелал счастливого пути. Какие добрые люди вокруг, аж плакать блин хочется))

Глава 21

В части никаких изменений. Доложил ротному о возвращении из отпуска, сдал в штаб пищевой аттестат. Завтра в госпиталь, соскучился по работе. Угощаю ребят гостинцами, тут дневальный кричит мою фамилию.

— Рядовой Колесов к телефону! — кому я понадобился? Подхожу, беру трубку.

— Зырянов. Вернулся? Через полчаса у меня, жду — Лаконично, что-то случилось не иначе. Больной сложный, скорее всего.

Солдату собраться секунда делов. Но и торопиться нечего — полчаса, значит полчаса. Ровно через тридцать минут стучу в кабинет.

— Товарищ полковник! Рядовой..

— Проходи, садись — обрывает Зырянов — разговор серьёзный. Про Чернобыль надеюсь, знаешь?

— Да конечно. Авария на АЭС. Дома был, там шахтеров набирали туда через военкомат.

— А с радиацией знаком? Видел облученных хоть раз?

— Один раз был больной. К сожалению, не смог долечить его, не знаю, выжил ли.

— То есть получалось? Я позавчера разговаривал по телефону с другом, вместе Академию заканчивали. Сейчас он в Главном Медицинском Управлении занимается радиологией. Так вот, в Москву привезли уже около полусотни больных с третьей и четвертой степенью лучевой болезни. Четвертая практически смертельная. Несколько уже умерло. Сейчас начали везти солдат. Представь, их заставляли почти голыми руками собирать радиоактивный графит на крыше реактора! А представляю, что в Киеве творится. По телефону мне всего не расскажут. Ладно, ближе к делу. Как ты смотришь на оказание помощи пострадавшим?

— Я… готов. Что смогу сделаю.

— Другого ответа я и не ждал. Ты будешь прикомандирован к Военно-Медицинской Академии. Начальник Академии о тебе всё знает. Детали расскажут на месте. Быстрее всего там и останешься до конца службы. Или останешься там учиться. Это уже тебе решать. Документы готовы. На сборы час. На самолёт я сам отвезу.

Вот такая резкая перемена. Прощаюсь с ребятами, одеваю только что снятую «парадку» и через час мчимся на уазике опять в Челябинск. Больше всего меня волнует одно — хватит ли мне сил? Никто еще не умирал у меня на глазах, а их там много. Статус мой тоже непонятен, прикомандирован к Академии. Но сама Академия в Ленинграде, а я лечу в Москву.

Прилетаю опять ночью. Явиться мне нужно в военный госпиталь. Логично рассудив, что ночью начальства там нет, еду к Насте. Тётка нормальная, можно и ночью заявиться. Сонная Настя, открыв дверь, не сразу поверила, что я ей не снюсь. А дальше и спать не пришлось…

Утром побритый, наглаженный, отправлюсь в госпиталь. Дорогу подсказывают, госпиталь им. Бурденко знают все москвичи. Добрался, нахожу кабинет начальника госпиталя. В приемной ждет человек десять, достаю предписание, протягиваю секретарше. Та мельком бросив взгляд заявляет.

— В регистратуру, там разберутся.

— Я не на лечение!

— А зачем? — берет предписание, там написано «В распоряжение ГВКГ им. Бурденко» — что-то тут напутано, у нас не служат солдаты.

— Вы доложите, там разберутся.

— Садись, жди, пока не до тебя.

Устраиваюсь в уголку, жду. Проходит час, другой. Народ курсирует в кабинет и обратно безостановочно. Мое предписание так и лежит на столе. Подхожу снова.

— Когда меня примут?

— Ты же видишь, люди работают. Жди.

— Где у вас особый отдел?

— Первый этаж, кабинет 12. Сходи, пусть научат терпению.

Забираю предписание иду к особистам. Офицер в форме майора долго изучает предписание, военный билет. Наконец спрашивает.

— Так, а в чем проблема собственно?

— Меня направили для лечения пострадавших на Чернобыльской АЭС. А я тут три часа торчу и никому нет дела.

— Ничего не понял, ты врач?

— Узнайте у своего руководства, они объяснят. Если начальник госпиталя не знает, тогда я домой поеду.

— Бред какой-то! Ладно, подожди. — поднимает трубку телефона. — Николай Петрович, тут прислали солдата с Челябинска, говорит для лечения чернобыльцев. Вы не в курсе? Понятно.

— Никто ничего не знает — сообщает, повесив трубку — даже не понимаю, что с тобой делать.

— Свяжитесь с начальником Военно-Медицинской Академии. Он должен был сюда позвонить обо мне.

— А с министром обороны не нужно связаться? Или председателем КГБ?

— Можете и с председателем КГБ. Он думаю, знает меня. Заочно.

Майор раскрывает рот, явно собираясь заткнуть наглого бойца, но звонок телефона отвлекает его.

— Да Николай Петрович. У меня. Хорошо — вешает трубку — Иди к начальнику, вспомнил он. Заходи без очереди.

Слава богу! Не останавливаясь, прохожу через приемную к кабинету, секретарша что-то кричит вслед. В кабинете три человека, все в халатах, кому представляться непонятно.