Целитель

— Владимир, я могу тебе только в общем виде обрисовать цели, которые я хотел бы достигнуть. А решение о размещении будешь принимать ты. Нам надо иметь надежную охрану двух островов и пока одного корабля. Я опасаюсь пиратов из Сомали или банд с Мозамбика. Для этого куплены катера и я готов оплатить пару-тройку бетонных огневых точек. Как гипотетическую опасность рассматриваю возможность вертолетного десанта. На берегу будет много ценных товаров и достаточно дорогое и засекреченное оборудование по производству продуктов питания. Это мое изобретение, которое я не патентовал и пока не буду этого делать. Мне проще держать в тайне технологию. Стоимость секретов можно оценить в сотни миллионов долларов и это не будет преувеличением. Поэтому говорю про вертолеты. Три-четыре еще летающих чудовища, на которые можно загрузить под сотню африканцев с автоматами – несложный вопрос с достаточно небольшим бюджетом на фоне возможной прибыли, если за моими секретами объявят охоту. Хотя я и уверен в том, что даже в самом удачном для нападающих случае, узнать мои секреты у них не получится, но вот меня сильно смущает, что они про это не знают. У нас запущено четыре спутника с системами наблюдения на три с лишним тысячи километров вокруг острова. Завтра наземное оборудование приплывет на остров и через пять дней мы будем знать почти все, что происходит вокруг острова. Кроме того я купил четыре локатора с дальностью в шестьдесят километров, которые смогут засечь даже очень небольшой катер. Вы с Раджи должны были определиться и решить вопрос по покупке и установке гидробуев вокруг острова. Станция наблюдения будет на самой вершине горы, неплохо бы там иметь и пост охраны с дублерами экранов наблюдения. Я заказал еще восемь спутников. Один из них особенный. Он будет обеспечивать второй пояс безопасности и висеть на низкой орбите прямо над островом. Из-за низкой орбиты срок его жизни будет не очень длинный, года три, но в радиусе пятисот километров он будет фиксировать все объекты крупнее кошки несколькими способами и при отсутствии сильной облачности позволит разглядеть телефон на дороге, поскольку имеет камеры с разрешением двадцать пять сантиметров. Нам надо полностью контролировать пролив между нами и Мадагаскаром и возможно поставить несколько мини-станций на возможных подходах к нам со стороны их побережья.

— Почему ты так остро реагируешь на приобретение "Эрликонов"? — я действительно не понимал, что так сильно подействовало на офицера.

— Сергей, а что ты знаешь про "Эрликоны"? — ответил он вопросом на вопрос.

— Я о них знаю в основном из фильмов про войну, еще знаю, что их делали в Швейцарии, калибр двадцать миллиметров, длина ствола семьдесят калибров, вес около ста пятидесяти килограммов у двуствольного варианта, скорострельность вроде как двести восемьдесят выстрелов на ствол, могут поражать легкобронированные цели, судя по фильмам при такой пушке находится один-два человека. Вот вроде и все, более подробно я не смотрел, не было времени.

— А тебя не удивила цена? — задал еще один вопрос офицер.

— Цена достаточно неприятная, но в цене того вопроса, о котором я говорил, жадность наказуема, поэтому и дал согласие, — я начал подозревать какой-то подвох. — А что не так? — я с недоумением смотрел на капитана.

— Да всё не так! "Эрликоны" выпускаются и в наше время, — огорошил он меня. — Мы купили модели 1983 года с электронными прицелами "Галилео". Практически новые. Только это не совсем "Эрликоны", той фирмы уже нет. Это "Рейнметалл" по лицензии "Эрликона" со скорострельностью тысяча выстрелов в минуту, боекомплект 150 фугасных и десять бронебойных снарядов. Вес около шестисот килограммов. Дальность по горизонтали шесть километров, а по вертикали четыре с половиной. Вес двуствольной установки тысяча четыреста килограммов, боезапас 270 фугасных и 10 бронебойных, скорострельность две тысячи в минуту на один ствол, — доложил офицер.

Ух, млин, вот же монстров-то мы купили! Теперь понятно, почему так "нагрелся" Агреев. Такие стволы предполагают очень серьезные бои, а умирать наемники не любят.

— Владимир, ты только не смейся, но я действительно думал, что мы оплачиваем раритеты Второй мировой, — сказал я и засмеялся. Офицер с минуту с недоверием смотрел на меня, а потом и он заржал в голос. — Ты только парням не рассказывай, — выдавил я в перерыве между взрывами смеха и мы оба снова закатились хохотом.