Целитель для Темного (СИ)

— Это ведь не бриллианты? — уточнила я.

— Нет, это шерлы. Черный турмалин. Да только вещь очень редкая, старинная, — пояснил лавочник.

— А что он умеет? — спросила я подозрительно. Знаем мы эти так называемые древние артефакты. Магия из них выветрилась сто лет назад, а ушлые торговцы все пытаются впихнуть их подороже простачкам.

— Эээ… Дарит любовь! — тут же нашелся продавец. Мои подозрения усилились. Такую работу амулета не проверишь обычными методами. Или он и сам не знает, что продает, или хочет заработать на доверчивой дурочке. Я провела рукой над рыбкой, стараясь почувствовать магию в медной вещице. В угольно-черных глазках вновь мелькнула голубая искра. Что-то есть. Рискнуть или нет? Вдруг так называемый артефакт окажется просто ненужной безделушкой?

Странно, меня тянуло к этой вещице, как будто когда-то давно она уже принадлежала мне. Но ведь это точно было не так! Я видела эту рыбку впервые в жизни.

Увлекшись осмотром, я проводила пальцами по искусно вырезанной выпуклой чешуе, гладила затейливый хвост, заглядывала рыбке в черные глаза-шерлы, надеясь уловить подсказку. Но рыба молчала как рыба.

— Сто леев, и она моя! — прогремел голос прямо надо мной, и я чуть не уронила вещицу на пол. Как я могла так замечтаться и пропустить скрип ненадежной двери павильона? Прямо надо мной возвышался темный эльф с надменным взглядом и очень знакомым лицом. Я прищурилась. Да это же виконт Дэйлор великолепный, сын маминой лучшей клиентки, графини Доун. Приходилось встречаться с ним мельком и у нас, на скромных полуофициальных приемах, и в графском дворце, сопровождая мать на примерку или вручение товаров.

Моя мама, Лизетт Кейл, хоть и выбилась в местную знать своим трудом, никогда не забывала, кто здесь покупатель, а кто продавец, и самые знатные семьи посещала лично. И изумительной красоты вязаные палантины из пуха Озерных коз также собственноручно преподносила высокородным дамам. Этой своей привычке она не изменяла многие годы работы, даже теперь, когда под ее руководством фабрика добилась невероятных успехов, и в Императорском банке на нашем семейном счету лежала сумма, которой могли похвастать не многие древние эльфийские роды в Лианаре, да и во всей Аэдонии.

Странно, что виконт меня сразу не узнал. Ну да, и немудрено — эта легенда городских сплетен вряд ли запоминает девичьи лица. Привлекательный до чрезвычайности, настоящий породистый темный эльф, с гордым поворотом головы, высокими скулами, искристыми фиолетовыми глазами и скверным характером — он приманивал к себе обожательниц везде, где только показывал свой длинный нос. Его отец, граф Доун, сына в строгости не держал, и шлейф разбитых сердец вился за Дэйлором с юных лет. Впрочем, какое дело семье до двух-трех десятков человеческих девиц? Женится он все равно на эльфийке, способной рожать не полукровок, слабо одаренных магией, а настоящих темных.

— Сто леев, — повторил строго виконт, обращаясь к торговцу.

Продавец растерянно взглянул на меня — по законам рынка, я претендовала на вещь первой. И продать он должен был ее за озвученную цену, не более. Я бы может и уступила, если бы Дэйлор спросил, как положено, сначала меня! Он мог вежливо узнать, буду ли я брать, важна ли мне эта покупка, попытаться доказать, что ему артефакт нужнее. И рассыпаясь в любезностях попросить уступить ему вещицу. Но вот так нагло пытаться просто перекупить! Нет уж!

— Я беру, — решительно сказала я. Лавочник опечаленно покивал, взял рыбку у меня из рук и принялся тщательно упаковывать. Вспыхнувший виконт рывком повернулся ко мне:

— Да кто ты такая! Зачем тебе древний артефакт? Чтобы бросить на полку, или носить на своей худосочной груди как брошь?

Я оскорбилась за худосочную грудь. Да, я девушка хрупкая, не чета городским светским львицам, похвастаться фигуристыми формами не могу, но все же грудь у меня вполне себе ничего, пусть в моем нынешнем платье этого никак и не заметить.

— А это не ваше дело, виконт Доун, — ядовито заметила я. — Артефакт теперь мой, захочу — хоть на ногу повешу, хоть собаке на ошейник!

Фиолетовые глаза расширились в узнавании и тут же снова раздраженно сощурились.

— Ты дочка Кейлов, — выплюнул он с неприязнью. — Сколько хочешь за эту побрякушку? Хочешь пятьсот? Купишь себе все, что осталось в этой убогой лавчонке.

Торговец тихо завозмущался себе под нос, не решаясь вмешаться, что, мол, не такая уж и убогая лавчонка, вон, смотрите, какие люди заходят, какие споры за его товар ведут.

— Ну?! — нетерпеливо спросил Дэйлор. — Берешь пятьсот?

— Нет, — ответила я, бережно укладывая упакованную рыбку в мешочек к травам. — И тысяча меня не заинтересует. А вам, виконт Доун, стоило бы поуважительнее относиться к людям. Да, вы знатнее родом, но бывают и побогаче вас.

С этими словами я вышла из лавки, оставив за собой потерявшего дар речи от негодования эльфа. И сразу же споткнулась об сияющую Элинию.

— Смотри, что я купила! — она закружилась, прижимая к груди изысканную рубиновую диадему. — Правда, красиво?