Целитель. Кровавое Благодаренье

— Мы с ним, — мирно улыбнулся Дворский. — А, вообще, интереснейший человек! Человечище! Сам себя он идентифицирует, как «инженера с гуманитарными корнями». И это правда — его мать была учительницей в школе, преподавала литературу, а отец служил в ленинградском Драмтеатре — это, который на Литейном. Борис Сергеевич прославился тем, что сыграл в фильме «Золушка» главную роль в своей жизни — толстого кучера-крысу! Помните такого?

— С детства! — рассмеялась Инна.

— И вот, какая эволюция, — по-доброму усмехнулся Федор Дмитриевич, — сын кучера-крысы обессмертил себя дважды! Один раз — скважиной к субглетчерному озеру, а теперь объявит на весь мир об открытии первого внеземного месторождения актиноидов… Мы его назвали «Урановая Голконда», как у Стругацких в «Стране багровых туч».

— Я читала! — дисциплинированно подняла руку Инна, и хихикнула в ладонь. — Подумала сейчас, что Пашка похож на Алексея Быкова!

— Тогда Бур Бурыч — вылитый Краюхин! — Рита кивнула на сцену, где, в манере любимца публики, раскланивался Кудряшов.

Они вместе летели в Берлин, и узнали кучу интереснейших вещей еще вчера. По сути, Инна находилась на конгрессе лишь для того, чтобы разделить заслуженный триумф со своим папой. На пару с Ритой.

Аплодисменты разошлись волнами, загуляли между высоченных стен, а на огромных телеэкранах, фланкировавших сцену, простерлись лунные просторы, выжженные нещадным Солнцем.

…Под кинжальными лучами катится «поезд» из луноходов, грузно покачивая буровой вышкой. А вот трое космонавтов, двигаясь припрыжкой, несут на вытянутых руках драгоценные керны.

…Видео с «элкашки» — база «Звезда» выросла вчетверо. Тридцать два цилиндрических блока завязаны галереями переходников — новенькие модули, сверкающие на свету, трудолюбиво засыпают реголитом. И это уже не только база, а еще и международная фабрика по добыче и переработке трансуранитового сырья в системе «Интеркосмоса» — вон ее пологие купола и белые параллелепипеды.

…Вид сверху — узкое черное жерло шахты, перекрытое блестящим каркасом подъемника. Шатко переваливаясь, отъезжает пятиосный грузовик, тут же подставляет кузов следующий вездеход, и угловатый экскаватор-универсал, блестя сочленениями и гигантским, невозможным на Земле ковшом, грузит «вскрышу», серую и черную — древнюю лаву.

…Смена кадра. Встрепанный Кудряшов в своем «кабинете» — маленькой низкой комнатке без окон, со стенами из гофрированной пластмассы.

…Наплыв. Веселые молодые ребята в кают-компании, или как этот отсек называется…

Рита ощупью, не отрывая глаз от экрана, нацепила легкие наушники — монотонно зазвучал перевод на русский.

— Федор Дмитриевич, а это очень опасно — трансураниты добывать?

— Как говорит Бур Бурыч, — усмехнулся Дворский, — «Можно, если осторожно». Работаем вахтами по два месяца, в двенадцать смен. То есть, отработал два часа — сменяешься. Дезактивация… Тишина… Борщик или супчик «фо»…

К микрофону у трибуны подошел президент Академии наук ГДР Герман Кларе, и в громадном объеме конгресс-холла загуляло:

— Wir laden Genosse Fjodor Dvorsky auf die Bühne ein!

— Папочка, папочка! — затормошила Инна «геноссе Дворского». — Тебя!

Федор Дмитриевич поспешно выбрался к проходу, и зашагал к сцене. Близился его звездный час…

Тот же день, позже

Берлин, Карл-Либкнехт-штрассе

Искусники ЦРУ вновь блеснули мастерством — Синти, Фред и Чак въехали в пределы ГДР по здешним синим паспортам, и вежливые пограничники пропустили троицу без разговоров. Возбужденные и помятые, экс-разведчики заселились в «Паласт-отель».

— Давайте, лучше по лестнице, там не должно быть прослушки, — заворчал Вудрофф. — Думаешь, эта… Марго в курсе дел предиктора?

Даунинг усмехнулась — видать, сегодня пришла очередь Фреда изображать скептика и всё подвергать сомнению. Вчера на эту роль пробовался Призрак Медведя…

— Думаю, Миха рассказывал жене гораздо больше, чем партии и правительству, — негромко сказала женщина, устало взбираясь на этаж. — Мэрилин убили не зря — она слишком много знала…

— Все равно… — покачал головой Вудрофф. — Говорить нужно с самим Михой.

— Согласна, — терпеливо сказала Синти. — Я и хочу выйти на него — через Риту. Уф-ф! Мой номер, — она открыла дверь, блестевшую полировкой. — Ваш — напротив, но вы заходите, позвоним от меня…

Даунинг переступила порог, раздраженно подумав, что зря они шарахались от лифта, только сильней утомились. Уж телефоны-то «Штази» слушает обязательно!

Кривя губы, Синти набрала номер из справочника.

— «Интерхотель Штадт Берлин»?

— Йа-а… — затянули на том конце провода.

— Вы не могли бы соединить меня с Маргаритой Гариной? Триста девяносто седьмой номер.

— Йа! Соединяю.

В ухо тихо щелкнуло, затем пролился гудок, и тут же зазвучал приятный женский голос:

— Алло?

— Маргарита Гарина? — в русской речи Даунинг почти не чувствовался акцент, лишь отдаленные отголоски напоминали о чуждости.

— Да, это я. А…

— Меня зовут Синтия Даунинг. Просто Синти.

— О-о… — выдохнула трубка. — А Джек Даунинг…