Целитель. Кровавое Благодаренье

— И не надейся, — мрачно сказал я, поглядывая в боковое зеркальце.

Клубы пыли все так же клубились за нами, хоть и вдалеке, а стоило догоняющим одолеть скалистый участок и вырваться из душного облака, как проступили те самые буквы.

— Рейнджеры!

Словно подтверждая сей факт, застрекотал пулемет. Очередь прошла стороной, срезая ветки антилопьего куста, да в нас и не целились, просто предупреждали — с развязной куртуазностью гопников.

— Жми!

— Жму! О, те самые места, вроде! Высоты Джеронимо!

Высоты представляли из себя цепочку огромных холмов с голыми плоскими вершинами. Их пологие склоны, заросшие травой и кустарником, порой обрывались неподъемными кручами.

— Говорит Чак! — зашипела рация. — С ходу забираемся на первую высоту! Вторую минуем по левому скату, там есть тропа, и выезжаем на третью! Хау!

— Хау, хау… — бурчал Умар, резко ворочая рулем.

Мотор взревел, заталкивая джип на возвышенность — по бокам с визгами скреблись ветки. Перевал. Глинистая плешь с промоинами.

Скатившись с холма, Юсупов бросил машину к той самой тропе. Тропинке! На ней умещались лишь левые колеса, а правые катили по косогору — возьмешь чуть левее, и загремишь с ускорением…

Девчонки визжали, я и сам замертвел, почти не дыша, боясь даже глянуть на водителя, чтобы не отвлечь ненароком. Опасно подпрыгивая и скрипя, «Хамви» объехал холм, и с ходу, рявкая движком, закатился на третью, самую высокую сопку.

— Тормози!

Внедорожник встал, копотя пылью, а я выскочил из кабины.

— Чак!

— Машины — бампер к бамперу! — отозвался индеец. — Здесь мертвая зона! К северу и к востоку — обрывы, рейнджеры станут атаковать с запада, где мы проезжали, там густой кустарник, и с юга, там кое-где деревья!

— Может, не будут? — с надеждой выдавил Синицын.

— Будут, Игорь Елисеевич, — вздохнул я. — Будут.

— Он уже здесь! — заорал обычно сдержанный Иван Третий.

— Кто? — испуганно заголосила Проклова.

— «Симург»! Беспилотник!

— Помнишь инструкцию? — гаркнул Рахимов, веселея.

— Отправляю «SOS»!

— С дороги! С дороги уйди!

Трусцой я обогнул крайний джип, и выбежал на простор — плоская вершина холма, ровная как стол, охватывала пространство больше стадиона. А среди бурых пучков отзимовавшей травы и свежих зеленых побегов пластал крылья серо-синий «Симург», размерами чуть больше штатовского «Предатора».

— Коды ввел!

— От винта!

В утробе беспилотника родилось басистое дрожание. Хвостовой пропеллер плавно крутнулся, замелькал лопастями и слился в блистающий круг. «Симург» пошевелил элеронами, словно разминаясь, и гул мотора поднялся на октаву. Неожиданно сорвавшись с места, дрон прокатился, разгоняясь, и взлетел, выбив пыль с травы на краю.

Беспилотник не сразу ушел в набор высоты, сначала он отлетел подальше, скользя над зарослями чаппараля, а затем потянул вверх, пока не растворился в жарком небесном мареве.

— У крутых рейнджеров «Хаммер» ушел в кувырок! Ха-ха-ха!

Рейнджеры словно услыхали издевку, и выдали очередь — песок на краю вынесло фонтанчиками.

— Скво — сюда! — ухмыльнулся Призрак Медведя, поводя рукой.

Наши джипы замерли в два ряда, и перед крайней парой Рахимов с Харатьяном живо расстилали палатки и накачивали надувные матрасы. Военно-полевые удобства.

— Мертвая зона? — нервно ухмыльнулась Терентьева, но голос подвел красавицу.

— Да, — серьезно кивнул индеец. — Отсюда — никуда.

Я уже и сам хотел покомандовать, но Смирнов меня опередил. Гвардии старший сержант живо организовал мужиков.

— Видов! Боярский! Крамаров! Арнаутов! Вы со мной, держим подъем!

«Арнаутов? — удивился я. — А-а… Иван Третий! Стыдоба — не знаешь своего же прикрепленного!»

— Миша! — рявкнул Алексей Макарович. — Гарин!

— Я!

— Удерживаешь южный склон! Ты и… Синицын! Гоустбир! Юсупов! Рахимов! Харатьян! Старшим назначаю Рахимова!

— Есть! — откликнулся Рустам без тени улыбки.

— А я? — обиделся Гайдай.

— А вы в резерве! — отрезал Смирнов.

Рустам быстро раздал карабины «Кольт» М4 — укороченную версию штурмовой М16. Стреляет одиночными и очередями.

— Миша! — Рита подбежала, бледная и перепуганная.

— Ты похожа на Вампиреллу, — старательно заулыбался я. — Да все в порядке, Рит! Нам бы час простоять, да час продержаться. Наши помогут…

— Мишенька…

— Лита Сега-аль… На вот, лучше! Это «Узи». С ним спокойнее…

Чмокнув «Литу» в щечку, я почувствовал вкус соли, но увещевать не стал. Пусть поплачет, может, легче станет. Вон, Инка уже ладонями утирается.

Зато потом девчонки соберутся. Они же русские…

— Не высовываться! — яростно крикнул Рахимов, ловя вскрик Видова.

Олег откатился от края, зажимая левое плечо — сквозь пальцы протекла кровь. Проклова кинулась первой — пригибаясь, сжимая в руках полевую аптечку.

— Ну, хоть левая! — бодрился Видов, кряхтя.

Подбежав к обрыву, я мельком оглядел склон, и упал, подполз к каменной, ноздреватой глыбе на кромке. Пуля ударилась с тупым щелчком, и отлетела рикошетом, издавая поганый звон.

— Рустам! — окликнул я, глядючи, как наши бойцы опасливо ползут к «последнему рубежу атаки». — Тут тропка, от валуна наискосок по склону! Вроде пятерых засек… Внизу деревья, выше одна трава, не укрыться!