Целитель (СИ)

— Одевайте ребенка. Что я могу вам сказать, господа родители, у Димы произошел сбой ДНК, появились мутационные гены кроветворных клеток, которые вырабатывают юные, не созревающие до конца лейкоциты. Пришлось вмешаться в святая святых — ДНК Димы и выправить мутационные гены. Сейчас они продуцируют нормальные клетки крови. Все названные мной симптомы пройдут через несколько дней, ваш ребенок абсолютно здоров и никакого лечения ему больше не требуется. Через неделю для собственного успокоения сдадите анализы в гематологическом отделении и вам подтвердят, что здесь лейкозом и не пахло никогда. Любые лекарства давать Диме запрещаю, витамины можно. Организм ребенка застоялся и засиделся, поэтому первое время необходим строгий контроль в ограничении его подвижности. Диме будет хотеться бегать, прыгать, резвиться — ограничивайте, иначе заболят мышцы, он будет постоянно хотеть кушать и это необходимо ограничивать. Пусть кушает часто, но помаленьку. Это в большей степени касается добренькой мамы, нельзя давать Диме много есть первые дни.

— У него вообще нет аппетита, с трудом кормим, — возразила она.

— Я хочу, чтобы вы меня услышали, а не спорили, — ответил Сибирцев, — ваш ребенок абсолютно здоров и будет хотеть есть, пить, бегать, прыгать, как и все нормальные дети.

— А когда вы будете его оперировать? — спросила мама Димы.

— Я это уже сделал, вы просто не заметили, еще раз повторяю — ваш ребенок здоров.

— Мама, я кушать хочу, — произнес Дима.

— Сейчас принесут сюда обед, но помните — не давайте ребенку много есть.

Сибирцев вышел из палаты, но вскоре вернулся. Дима практически уже доедал тарелку супа. Доктор забрал всю еду.

— Вы что, мамаша, хотите убить собственного сына? Я же сказал вам, что ему много нельзя кушать. Сергей Валерьевич, если ваша супруга не понимает, то вы то должны понять…

— Мама, я есть хочу, — снова повторил Дима.

— Ни в коем случае, только половину тарелки шесть раз в день, — пояснил доктор, — не больше.

— Мама, я есть хочу, — заныл Дима.

— К сожалению, вынужден попрощаться, у меня еще много операций сегодня. Надеюсь, что вы меня услышали и поняли.

Зайцевы ехали домой. Дима постоянно прыгал в машине и просил есть. Зайцева ворчала:

— Вылечил называется, даже пальцем не шевельнул. Нет, я это так не оставлю — сейчас едем в гематологию и пусть ищут донора. В Германии по-настоящему прооперируют.

— Ты совсем дура или тебя заклинило напрочь — доктор же сказал, что Дима здоров, — возмутился муж, — глаза-то разуй — ребенок веселится, прыгает и есть хочет. Или тебе надо, чтобы он полусонный лежал у тебя на руках с одышкой и температурой, когда мы везли его к Сибирцеву?

— Но он же ничего не сделал… Какой он врач — срач.

— Сама ты засранка и идиотка полная. Только попробуй не выполнить указания доктора — задавлю собственными руками. Он от Бога доктор, от Бога… дура. И заткнись, слышать тебя не хочу. Ей сына вылечили в минуту, а она не верит, великого доктора срачом называет, — ворчал Зайцев.

Через неделю Дима окреп, носился, как угорелый и кушал все. Мамаша все-таки сводила его на анализы, где ей подтвердили, что лейкоза нет. Пришлось ей смириться и не называть доктора нехорошими словами, но она все равно ему не верила, не смотря на здорового сына.

Сибирцев тоже сделал из этого вывод — он больше никогда не лечил детей в присутствии родителей.

7

Прошло три года… Лили часто разговаривала со своим отцом по телефону, который сетовал, что его в Англии не понимают, считая его случай излечения частным, и официальные лица не верят в уникальные способности Сибирцева. Лили теперь хорошо понимала, что Запад и в частности ее Англия стараются любыми способами опорочить Россию. Добрая и совершенно не воинственная страна, народ которой и не помышляет о захвате других государств. За эти годы она многого насмотрелась и поняла, что Сибирцев не хирург экстра класса, он врач от Бога и настоящий чудотворец. Жаль, что он практически не оперирует иностранцев, своих больных хватает, а то бы Западу не удалось скрывать его талант и морочить голову людям.

Этот уникальный человек был прост в общении и совершенно не гордился, не зазнавался и не кичился своим незаурядным талантом. Если бы он жил на Западе — как бы его почитал весь мир! А его дети, маленькие уникумы, свободно и без акцента говорящие на английском. Его шестилетняя Надя уже имеет собственное мнение в политике. «Европа и Америка считают Россию сырьевой базой, поэтому хотят ее обескровить и пользоваться ресурсами это страны бесплатно», — говорила она. И это произносил ребенок, которому всего шесть лет.

Устный контракт истек и Лили могла ехать в Лондон. Ей одновременно хотелось домой и остаться здесь, она прикипела к семье Сибирцевых, к их детям, к Тоне, а в Егора влюбилась бес памяти, но тщательно скрывала свои чувства. Тоня догадывалась, но доверяла мужу и не устраивала сцен ревности.