Целитель. Становление

Во времена Пашкиной юности было принято возить школьников на помощь в уборке каких-либо сельхозкультур. Вот и в этом году учебный год начинался очень даже весело. Пашкин класс ехал в поля помогать убирать не то свеклу, не то картошку. Не передать словами, как все были счастливы, автобус буквально гудел от эмоций и радости. Ведь при всей любви к учебе это был законный способ ее прогулять.

Веселыми были все, кроме водителя автобуса, он был мрачен, как туча. Автобус он вел, конечно, очень аккуратно, ведь на борту были дети. Но вот что творилось у него внутри, не видел никто, кроме Пашки. Он сидел на самом переднем сиденье у входа и водителя мог видеть прекрасно. Но временами Пашка закрывал глаза и тряс головой – ему мерещилось, что рядом с водителем есть еще кто-то. Это сильно пугало Пашу, но одновременно и интересовало, поскольку подобное он видел не впервые.

Ему и раньше приходили подобные картинки, когда он видел человека, а рядом с ним, находились еще какие-то люди. Причем этих самых людей не должно было быть ни при каких условиях. Паша списывал это все на одно слово – «померещилось», и такой расклад его вполне устраивал. Ведь не делиться же этим еще с кем-то.

Вот и сейчас он решил, что убедит себя в том, что это все ему мерещится. Он словно отключился от всего происходящего, не слышал смеха и шуток одноклассников, не слышал грозных окриков учителей, которые периодически призывали всех к тишине в салоне. Пашка время от времени тер глаза и тряс головой, пытаясь отогнать образ очень пожилой женщины, которая непонятно как находилась справа от водителя, на том самом месте, где в «ПАЗике» находится вечно рычащий и греющий воздух мотор.

Водитель был мрачнее тучи, а женщина очень по-доброму и с нескрываемой любовью смотрела на него. Кроме Пашки этого, конечно, никто не видел, да и он сам, как я уже говорил, старался всячески прогнать это видение. Но увы, в этот раз ничего не выходило. И случилось то, чего раньше еще не было. Пожилая дама отвела свой взор от водителя и посмотрела Пашке прямо в глаза, отчего он тут же зажмурился и съежился.

Одна из педагогов, что сопровождала класс на полевые работы, обратила на Пашку внимание. Подошла и очень деликатно спросила: «Может, у тебя что-то болит?». Пашка отрицательно помотал головой, но, подумав, ответил: «Да, укачало немного!». Девочка, сидевшая рядом с ним, тут же подскочила и убежала на другое сиденье. В «ПАЗиках» укачивало многих, и все знали, чем это может закончиться.

Так, Пашка остался на сиденье один. Пожилая женщина не исчезала, сколько он не тряс головой и не тер глаза. В какой-то момент он понял, что она вновь смотрит на него. Пашка собрал всю силу воли и не закрыл глаза. Женщина очень добро улыбнулась ему, и, впервые, он не только увидел тех, кого не видят другие, но и услышал: «Мальчик, очень тебя прошу, скажи Гришеньке, что я не обижаюсь на него, пусть он перестанет себя терзать! Скажи, что дважды два не всегда четыре, он тогда поймет и услышит тебя!». И старушка исчезла.

Легко сказать – «скажи Гришеньке!». А Гришенька возьмет и поднимет на смех, да еще на глазах у всех! Вот блин, задача! Пашка сначала хотел плюнуть и забыть это все. Но было одно "но"! Пашка был пионер, а еще он знал следующее – старшим надо помогать, особенно если просят таким вот добрым образом.

Пока он думал что делать, автобус привез школьников на поле, где их уже ждал очень веселый и разговорчивый дядька, который с ходу пообещал им вкусный обед и шоколадных конфет в избытке. И все пошли получать перчатки и какие-то мешки. Пашке было сказано посидеть немного у автобуса. Учительница была явно обеспокоена внешним видом ученика и, понимая, что того укачало, решила дать ему время на передышку.

Пашка не стал спорить, ему действительно нужно было время переварить все. Он уселся у заднего колеса автобуса и думал, ломая пальцами травинку. Пашка хотел было уже пойти догонять класс, но увидел, как водитель достает из пачки новую папиросу и прикуривает от предыдущей. По всему было видно, как ему погано на душе. Пашка остановился, набрал в грудь больше воздуха, подошел к водителю и спросил: «Вы можете дать слово, что о нашем разговоре никто не узнает?». Водитель посмотрел на Пашку, через силу улыбнулся и сказал: «Папирос не дам, мал еще! Но слово даю, никому не скажу, что ты просил!». И отвернулся.

Пашка постоял несколько секунд, набрал в легкие максимально больше воздуха, обошел водителя и, холодея от собственных слов, выпалил: «Старая женщина, она все время рядом с вами, просила передать, что не обижается на вас и просит перестать себя терзать! Иии, еще! Дважды два не всегда четыре! Она сказала, Вы поймете!».