Целитель судеб (СИ)

   Элан сжался в комок. Рэми отвернулся. Пока виссавиец был холодным как кусок льда, ненавидеть его казалось легко. А теперь, слабый, беспомощный, готовый вновь броситься Рэми в ноги, да и к смерти, наверняка, готовый, Элан мог вызывать только сочувствие... и раздражение.

   Сорвав с куста ягоду черемухи, Рэми растолок ее в пальцах, испачкав руки в черном соке.

   - Даже не оправдаешься?

   - Если прикажешь?

   - А если я прикажу тебе умереть?

   - Скажи как, и я это сделаю. И... - Элана вновь пробила дрожь. - Этим ты окажешь мне услугу. Я давно мечтаю о смерти, но она... она мне не позволяет. Но если ты прикажешь... я смогу. Освободи меня, Нериан!

   Она, это, конечно, богиня, подумалось Рэми. А Элан, значит, опять просит. На этот раз "освободить". И даже на миг не задумается, какого это Рэми будет жить после такого вот "освобождения". Вот она, Виссавия. Мол, прикажешь кому-то умереть и это вовсе не убийство. Ведь ты не убил...

   - Значит, все сделаешь, что я тебе прикажу? - задумчиво спросил Рэми, принимая решение.

   - Все...

   - Тогда приказываю. Сейчас я спешу. И ты не должен знать, куда я иду, потому за мной не последуешь, а просто уйдешь. Я сам тебя найду, сам позову, не сомневайся. А пока... ты никому не расскажешь о нашей встрече.

   Глаза Элана загорелись в полумраке надеждой. Рэми раздраженно передернулся. Что он делает? Может и в самом деле приказать ублюдку умереть, и тогда нет человека и хлопот с ним нет, и никто не узнает, что племянник вождя жив. А Элан ведь может и выдать.

   Но что-то Рэми говорило, что не выдаст. Может, обожание в глазах виссавийца? Странное, нелогичное. А тем не менее - правдивое. Такое же самое, как у Арама вчера. Такое же, как в глазах всех виссавийцев при виде вождя. Ну и почему они на него так смотрят?

   - Слушаюсь, Нериан, - поклонился Элан. - И не смею более задерживать.

   Он исчез. Рэми глазам не поверил. Так просто?

   - Никогда не стану вождем, - упрямо прошептал он.

   Обожание Элана его раздражало. Как и обожание Арама. Если так на него будут смотреть все, Рэми просто не выдержит. Такое невозможно выдержать.

   Рэми облегченно вздохнул, открыл переход и нырнул внутрь. Об Элане он подумает позднее. Когда вернется.

   Вслед ему летел беззаботный, счастливый женский смех с балкона.

   Элизар ждал гостя в той самой комнате, где утром принимал наследного принца Кассии. С самого утра он не мог найти себе покоя. До тех пор он не до конца верил в существование какого-то мальчишки, которому подчиняется сила клана, тайно надеялся, что Араму всего лишь привиделось...

   Но... в поведении Мираниса утром было что угодно, помимо удивления. Наследный принц Кассии явно знал о существовании наследника Виссавии, и явно не собирался сам его выдавать. Но почему?

   Элизар смотрел на портреты ушедших так рано родных, во внимательные глаза отца, в смешливые - брата, заботливые - матери, и все гадал. Кто этот мальчик? Почему именно его богиня прочила на место вождя? Неужели она так разочаровалась и в Элизаре, и в его роде, что теперь решила начать новую ветвь... кассийскую.

   Осознание это было обидным, если не сказать более. Вождь привык к странным и иногда непонятным приказам богини, но то, что происходило в последнее время, было выше его понимания. Сначала телохранитель принца в его покоях, с занесенным ножом, готовый убить...

   Да ведь не это странно. Почему Эррэмиэль хотел его убить, вождь понимал - сам допек - но почему богиня, ранее так упорно защищавшая Элизара, дала чужому магу подойти так близко? Почему не защитила любимого вождя, как защищала всегда? И теперь ведь защищает?

   Элизар посмотрел в окно. Боги, как же медленно проходит сегодняшний день! Была бы его воля, и заставил бы солнце сесть быстрее. Быстрее увидеть этого мальчишку, понять, что в нем такого? Почему богиня выбрала именно его?

   Ранее, сказать по правде, Элизар даже ненавидел свою покровительницу. Виссавия никогда особо не считалась с его чувствами. Она требовала невозможного - полного и слепого подчинения, которого вождь, ввиду характера, дать не мог...

   Погибли в один день отец, мать, брат? Ничего! Немного магии, и Элизар забыл и их лица, и голоса, забыл о боли... а что в душе осталась пустота, будто что-то отняли, что-то очень нужное, даже жизненно необходимое, уже никого и не волновало.

   Элизар бы об этом и не задумался... если бы не скорая смерть первого и горячо любимого учителя - Акима. Тогда в первый раз вождь воспротивился воле богини, отказался забывать, отказался избавляться от боли и сам, без помощи магов, постепенно научился жить с потерей, заменив боль на грусть.

   В его жизни остались лишь горячо любимые сестры. Маленькая Рина, что была на десять лет младше Элизара, и вышедшая замуж за чужестранца Астрид.

   Элизар даже не помнил ни имени того чужестранца, ни как он выглядел. Так гласили их обычаи - женщина, вышедшая замуж за пределы клана, это отрезанный ломоть, это чужая. Даже имена ее детей были в Кассии одни, а в Виссавии - другие. Но несмотря на обычаи, Элизар был счастлив, когда Астрид изредка привозила сына и дочь в дом их деда.