Целитель. Том 1 (СИ)

Повезет... Ага, как же. Поубивал бы этих вредителей.

* * *

На следующий день мальчика отвезли в приют. Где тупо скинули на кушетку и отбыли. Подходили другие мальчишки. Задавали вопросы. Кто-то даже толкнул пару раз грубо.

Мальчишка, а звали его Олег, закрылся и никак не реагировал.

Я же думал о том, что наши судьбы похожи. Мне тоже довелось остаться в малом возрасте сиротой. Только приюта никого не было. Потому что у нас не было принято поступать так с детьми, если они оставались без родителей. Сразу расселяли по тем, кто был готов принять, пристраивали к школам или храмам. Я же на улице оказался. Потому что в тот день, когда сиротой стал, много чего случилось. Не только мои родители погибли.

Но и так, пусть какое-то время пришлось жить на улице, люди стремились помогать. Здесь же я наблюдал безразличие, слабо представляя, что ждет мальчишку дальше.

* * *

Шли дни. Постепенно Олег приходил в себя. Я ему стимулировал раздражение в желудке, чтобы аппетит хороший был. А то есть он совсем не хотел. Да и жить тоже, если уж на то пошло.

Смерть родителей и попадание в приют стало для него настоящим шоком. И не сказать, что встретили его любовью и теплом. Воспитателям было откровенно плевать на то, что происходит в коллективе.

Если коротко, то ничего хорошего. Одни дети самоутверждались за счёт других. Насилие и издевки были нормой для этого места. Чем больше замечал, тем хуже прогнозы в отношении Олега становились.

Так оно и вышло. Как поправился, над ним стали издеваться. Провоцировали, били даже.

А я что... Я молча латал паренька.

Для меня это было отдушиной. В своем состоянии я был способен помочь хотя бы ему.

* * *

Дилемма моего существования разрешилась сама собой, когда Олегу исполнилось четырнадцать лет.

Лучше бы не разрешалась.

Я не знал, как попал в чужое тело, но был готов проклясть того, кто это сделал. Только ко мне никто не заявлялся, чтобы взять ответственность на себя и получить по морде.

Поэтому мне пришлось наблюдать, как разворачивается трагедия. Дети — росли. Рос Олег. Росли те, кто тиранил сирот. Некоторые сбегали. Некоторых отправляли за дверь, когда они взрослели. Трагедия случилась, когда произошла очередная смена власти. Старый «босс» ушёл на волю. А трое его прихлебателей сцепились за то, кто теперь будет «править». Сцепились не напрямую. Начали вербовать новых прихлебателей, самоутверждаться за счёт других. Правила здесь царили нехитрые. Кто покажет себя главным отморозком, готовым на любую жестокость, тот и станет главным.

Когда Олега выбрали жертвой, мальчик ничего не понял. Дошло постфактум, когда его затолкали в туалет и принялись бить. По надуманном поводу. Это был, пожалуй, самый отбитый из всех мальчишек. Лопоухий, рыжий, легко заводился и впадал состояние аффекта. Звали его Всеволод, но все обращались — Сева.

Тот редкий случай, когда я порадовался, что мои эмоции приглушены. Потому что ничего, кроме ярости, эта ситуация не вызывала.

Олег не смог сделать ровным счетом ничего. Безвольная жертва. На него я тоже злился, что не пытается себя защитить.

Сева быстро впал в состояние аффекта. Его дружки стояли у входа в туалет, на шухере, как говорили местные бандиты.

В какой-то момент я перестал видеть, что происходит. Олегу разбили лицо, подбили оба глаза, он поплыл и отрубился. Но бить его не закончили.

Обрабатывали ногами, пока он совсем не затих. А потом — ощущение свободного полёта, звук падения, и проблем в организме резко прибавилось. Кажется, парня просто выкинули в окно, чтобы выдать за несчастный случай.

Да, ведь каждый день сироты выпадают избитыми в окна.

Никто не пришёл за ним до самого утра. Кроме голодных духов, которые накинулись скопом. Нескольких из них я убил, когда они пытались за эти годы полакомиться мальчишкой, а сейчас снова набросились, чтобы отомстить.

Я их поглотил, втянул и перебил бы по отработанной схеме, но сил уследить сразу за всем не получилось. Олег — умирал. У него остановилось сердце. Перестали работать легкие. Кровь замедлилась, перестала питать мозг. А меня отвлекали духи, которых в этот раз был целый десяток.

Они словно с ума посходили, настолько хотели пожрать то, что осталось от парня.

В отчаянии от понимания, что все эти годы заточения прошли зря, я перестал церемониться. Речь уже не шла о том, чтобы всё сделать правильно. Нужно было спасать паренька.

Не получилось.

Я бился за его жизнь до последнего, пытался удержать, заставил биться сердце, работать легкие, бежать кровь по венам.

Но всё это было напрасно.

Он умер. В какой-то момент я ощутил, что его душа покинула тело, испытав облегчение. Духи набросились на неё с особой жадностью, но я не дал им разорвать её. Сам их уничтожил. Одним усилим. Теперь-то чего. Терять уже было нечего.

Или есть?