Целители. Вслед за мечтой

— У вас просто впечатляющая устойчивость к внушению и манипуляциям, дорогая! Могу порекомендовать вас для работы в Тайную Канцелярию.

Фыркнула:

— Манипуляция, это когда? Когда вы редкостной красавицей меня назвали?

Он глянул на неё серьёзно:

— Нет! Тут я был совершенно искренним. И даже посочувствовал вам. С такой внешностью, вы лакомый кусочек для всех извращенцев в округе… В той же мере, как ваша подруга Ильга привлечёт всех романтично настроенных юношей той же округи. Она классическая "дева в беде": прекрасная, нежная, в высшей степени достойная любви. И всегда найдутся желающие "спасти" её. Что бы это ни значило. Смысл этого "спасти" будет варьироваться от степени благородства индивида. Точно так же, как, в вашем случае, дорогая, степень и вариант "любви" к вам будет диктовать степень извращённости.

Айса вздрогнула. Как он прав!.. Настолько, что брякнула:

— А Алика?

Он, с умным видом, поднял брови:

— Она и близко не раскрылась пока. Но, думаю, что ещё до того времени, как она повзрослеет, найдётся какой-нибудь высокородный ушлёпок, который приберёт её к рукам… С такой женой, можно будет не опасаться ни голода, ни войны. Она так умна, что вытянет из любой передряги. И так верна, что не предаст никогда. Даже если будет ненавидеть и презирать своего муженька… Берегите её от опрометчивости…

И тут прав! Ровно так и она думала об Алике. Теперь, последнее:

— А Нел?

Он стал вдруг хмурым. Ответил отрывисто. Даже зло:

— Эта идиотка похожа на комету. Представьте себе живую комету, которая думает, мыслит, сияет и переливается так, что больно глазам!.. Она, как маленькое солнце, оживляет всё, что оказывается рядом с ней. Любого… А когда уходит, оставляет за собой только мрак и холод. Тоску и воспоминания…

Лицо его вдруг ожесточилось. Не осталось ни следа привычной мягкости. Притворства. И стало оно, это лицо таким непереносимо прекрасным, что Айсе осталось только порадоваться, что он стоит спиной к толпе её некромантов…

Он был сейчас истинным сидхе, этот Добрый Эльф. Даже глаза сияли, как синие кристаллы в горах Ганара. Любой, кто увидел его, уверился бы в том, что декан целителей, и правда, "мерзкий фейри". Не смесок вовсе. А чистокровный сын высокого рода.

Загадка! Она подумает над ней когда-нибудь. Пока не может… Пока сильно заболело сердце. Очень сильно… Кометы ведь не остаются надолго в одном месте?.. И он о том же. Словно мыслям её вторит:

— Кометы не живут долго… Они сгорают или уходят… Потому берегите вашу через чур любвеобильную подружку… И ответьте мне откровенно, как она перенесла вчерашнее "приключение"? Как обе они его перенесли? Ведь я прав, и у Ильги Вардис всколыхнулся весь её опыт?

К концу своей тирады он собрался. Заговорил профессионально. И трагичное выражение лица подсобрал в удобоваримое. Она помогла ему. Ответила доброжелательно и чуть шутливо:

— Опыт всколыхнулся у обеих. И едва не захлестнул. Хорошо, что домовой надоумил нас остаться на ночь, и кровати принёс… Им даже чай успокоительный, убойный кстати, не помог. Ильга плакала всю ночь. Нел будили кошмары.

Эльф благодарно улыбнулся ей:

— Знаю я этот удивительный чай. Если он не взял, остаётся только снотворное. Зайдите сегодня в больницу после занятий. Я дам вам шесть доз. Обеим девушкам на три ночи. Думаю, этого им хватит. И покараульте их ещё, пожалуйста.

Айса согласно кивнула, вернулась к своим. И глубоко задумалась. Настолько, что Килиан поддел её:

— Ты что, дурочка, тоже втюрилась в этого вертопраха?

Айса успокаивающе улыбнулась старику. Он, кажется, любит её, этот старый маразматик. Она тоже испытывала к нему нежность, а потому успокоила:

— Думаю, магистр, что мне там ничего не светит.

Старик успокоился.

А она, и правда, так думала. Никому ничего не светит с Добрым Эльфом. Он видит и слышит одну только "комету", хотя и не понимает ещё этого… И как может быть иначе? Его можно понять. Других тоже.

Пусть бы только она, эта "комета" осталась с ними! Пусть бы не унесло её куда-то неведомым ветром!..

* * *

История эта, казалось бы, заглохла. Ельмин не появлялся в столовой. Нигде не появлялся. Сидел у себя на кафедре, выходил оттуда на занятия и шёл домой. Студентов выдрессировал так, что они вместо "живота" употребляли только сугубо научные обозначения.

Нел боялась идти к нему на первое занятие, после нападения. И не потому, что реально боялась. Она опасалась себя. Того, что не выдержит и вцепится в пылающую прыщами рожу упыря. Но, ничего. Посмотрела она в эту рожу и поняла, что ничего, кроме гадливости не испытывает. И ребят попросила, чтобы молчали и не показывали, что они думают по поводу урода. Успокоила их, жаждущих давать показания. Придёт ещё время.

Ельмин даже не смотрел на неё. Будто и нет её вовсе. Не обращался, вопросы не задавал. Ничего. Радовался, что наивная дурочка не пошла жаловаться? Ждал, когда у неё сойдут следы побоев? Наверное. Как бы там ни было, а только чувствовала Нел, что он вовсе не спокоен на её счёт. Нет. Выжидает. И обязательно ударит…

А пока упырь планировал что-то там ужасное и готовился, они тоже готовились. К походу в бордель.