Целители. Вслед за мечтой

Ленис, когда узнал, что вытворил друг, долго и витиевато матерился. Тем же вечером, вернее ночью, когда Карвин явился в их комнату едва живой, после пережитого. Он так искусно складывал неприличные слова в несколько этажей, что Карвин диву давался: где успел выучиться домашний, хороший мальчик? А после назвал его "отмороженным на всю голову идиотом без мозгов, понятия о жизни и инстинкте самосохранения".

Когда пришёл в себя немного, расспросил о встрече. И, выслушав всё, а Карвин рассказал подробно и честно, заладил снова о "тупом, безмозглом друге, который непонятно как дотянул до половины второго курса академии, что само по себе удивительно, ведь мозг в его черепной коробке, судя по всему, настолько мал, что напоминает высохший орех".

Бедный Нис! Карвин понимал и не обижался. Наоборот. Встал и приобнял приятеля, который лихорадочно метался по комнате. Тот пытался вырваться, недолго, правда. А потом привалился к его плечу головой и выдохнул:

— Дурак! Им же ничего не стоит пристукнуть даже такого, как ты! А каково будет нам всем без тебя? Айсе? Мне?

Он, конечно, давно раскусил нежности, которые витали в воздухе вокруг друга и белокурой подружки Нел. Одобрял и радовался за обоих. Не завидовал. Хороший он парень, Ленис. Вроде бы болтун и бабник, а уже сейчас один из талантливейших студентов. Верный друг.

Тренируется, как ненормальный. Раздался весь, подрос даже. До Карвина, конечно, не дотянул, но и не нужно ему быть таким "шкафом". Он выглядел тем, кем, по сути, и был рождён: сыном какого-то древнего рода. Высоким, статным, атлетически сложенным, но не тяжеловесным. Очень красивым. Умным и утончённым. Дурни они, эти его родственники! Им же хуже, дуракам, что не признали его!

Им можно было гордиться. Не только умом и дарованиями, но и благородством. Он даже к Дастону, который лупил его первых пол года учёбы никогда не испытывал злобы. Когда Карвин порывался отомстить высокородному, он останавливал его и грустно объяснял другу:

— Подумай сам!.. Он всегда получал всё, что пожелает, и так компенсировал то, как несчастлив. А тут Нел, на которой не просто где сядешь, там и слезешь, а где попытаешься сесть, там и ляжешь. Навечно!..с

Хоть он и смеялся и с девушками хороводился, а по Нел сох до сих пор. Но и в этом удивлял Карвина. Не обижался на неё и не пытался давить на жалость или ухлёстывать. Принимал её выбор. Она, наверняка, и понятия не имела о том, как глубоко запала в сердце Ленису.

Удивительно, но, в придачу ко всему, Нис умудрился подружился с Дастоном. Тот теперь официально тренировал его, ни от кого не таясь. Это вызвало у всех, без исключения, высокородных натуральный шок. А Даст привычно холодно поиздевался над ними, своими так называемыми друзьями:

— Разве он, этот лекаришка, не заплатил кровью за то, чтобы я принял его, как равного? Вот кто из вас сумел бы проявить такую удивительную стойкость?

Никто не смог бы. А попробуй приписать себе подобное геройство, так Даст, не сомневайтесь, найдёт возможность устроить проверку твоей "стойкости" по полной программе и в полевых условиях.

Ребята понимали это, молчали и приняли красавца-лекаря в круг высокородных. Стоит признать, что смотрелся он там не просто органично, а так, будто там ему и место. Несмотря на крайне скромную одёжку. Даст попытался как-то приодеть приятеля. Нис высмеял его при всех:

— Я тебе что, барышня, чтобы меня одевать?

Высокородные обиделись. Некоторым из них Астиг помогал "держать марку". А Даст тем же вечером на дальнем полигоне избил Ниса в кровь, как раньше. Лекарь только смеялся в ответ на ожесточённые выпады приятеля и его грозно сведённые брови:

— Девушку себе заведи! Не будешь таким обидчивым!

А уже потом, когда Даст подлечил его и они плечом к плечу сидели на настиле одного из "аттракционов" полосы препятствий, отдыхали и дышали свежим воздухом осеннего вечера, Нис непочтительно толкнул его плечом:

— Я не просто так брякнул, Даст. Заведи себе кого-нибудь, наконец. Ты как пружина взвинченный. И парни болтают, что ты совсем того…

Дастон не вспылил. Скосился на него. И вдруг ответил:

— Я бываю в домах…

Ленис фыркнул:

— Так я о том же! Парни говорят, что бываешь раз в три месяца. Или в пол года. Этого мало!

Дастон пожал плечами:

— Не хочу.

Ленис взял и брякнул:

— Это ненормально!

Ожидал взрыва или очередного издевательства, а Астиг снова расслабленно пожал плечами:

— Когда-нибудь ты поймёшь…

— Пойму что? — распетушился вдруг Нис.

Они одногодки вообще-то! Отстал он на два курса только потому, что три года подавался на стипендию, чтобы не зависеть ни от кого и никому не быть обязанным. А Даст смотрит на него, как на ребёнка. И отвечает так же! Вроде бы и по-доброму, но снисходительно:

— Поймёшь, что женщины и люди вообще не взаимозаменяемы… Возьми Карвина твоего. Ты поменял бы его на такого, как я?

Дастон негромко смеялся, а Нис думал. Удивился сам и удивил Даста. Тем более, что тот уверен был, что Ленис не врёт и не пытается к нему подольститься: