Целительница

И, судя по тому, что я чувствовала, обиды в нем действительно не было.

Если только горечь, которую тщательно скрывал.

* * *

— Вот ты где. — Подошедший Игорь протянул мне кружку с глинтвейном. — Устала?

— Есть немного, — кивнула я.

С девчонками получилось просто. Юля подвела меня к ним, назвала всех по имени и сказала, что остальное — в процессе.

Приблизительно так и получилось. Через час я чувствовала себя в этой компании своей. Но это была не моя заслуга, а их. Приняли меня более чем доброжелательно.

— Юля сказала, что ты уже сдала экзамены.

Я оглянулась. Там, наверху, на площадке, вовсю танцевали. Здесь же, у воды, было не столько тихо, сколько спокойно. Умиротворенно.

Ну и прохладно, конечно. Уже совсем стемнело, и, если бы не плед, который накинула на плечи, тонкая курточка поверх футболки вряд ли бы меня спасла.

— Три «отлично», — не торопясь делать глоток, поднесла я кружку к лицу.

Глинтвейн был горячим. И — пахучим, с яркими цитрусовыми нотками, заставлявшими улыбаться.

— Кто принимал целительство? — Игорь отпил из своей кружки.

Моя была пузатой, покрытой глазурью. Его — простой, с незамысловатым узором по кромке.

— Березин, — на мгновение нахмурилась я. Воспоминания были не самыми приятными. — Было ощущение, что пытался завалить.

— Они с Данилой Евгеньевичем давние соперники, — усмехнулся Игорь. — Но «отлично» все-таки поставил.

— Мне показалось, что на подлость он не способен, — поделилась я впечатлением. Поежилась. С воды все сильнее тянуло прохладой.

По-хорошему, нужно было подняться наверх, но не хотелось. Мне было легко и весело, несмотря на то что я устала. Не привыкла к большим и шумным компаниям.

— В этом ты права… — задумчиво протянул Игорь. — Ты пей, пей.

Отнекиваться я не стала. Сделала глоток, второй…

Вина в глинтвейне оказалось немного, только слегка разогреть. Зато специй не пожалели, но не переборщили. Вкус яркий, похожий на фейерверк.

— Вы необычные, — когда молчание затянулось, заметила я.

— Ты о том, что парни не кичатся своими княжескими родами? — правильно ухватил суть Игорь. Когда кивнула, продолжил: — Это все Юлькина работа. Она с первого класса стала заводилой, так и продолжалось до выпуска. Трубецкой как-то пытался напомнить ей ее место, так она со всего маху двинула его учебником по голове. Тот от неожиданности даже не знал, что сказать. Только пыхтел и пыжился.

— Что, правда?! — не поверила я. Чтобы хрупкая, нежная Юля…

— О… — засмеялся Игорь, — дальше было интереснее. Тоха не разобрался, посчитал, что Сашка ее обидел. Ну и врезал еще раз. Тут Трубецкой не выдержал, двинул в ответ, ну и вновь получил от Юльки. Если бы не вошедший преподаватель, неизвестно чем бы закончилось.

— Это в каком классе было? — под его рассказ ополовинив кружку, уточнила я.

— Это… В первом старшем. В самом начале. С тех пор княжеские замашки в компании не приветствуются. Если это, конечно, не официальное мероприятие.

— Здорово! — кивнула я.

У нас было так и не так. Кичиться особо некому — ни одного титулованного, но имелись те, кто побогаче да понаглее. Внешне — не придерешься, все-таки сказывалось вбитое: не выносить сор из избы. Но вот исподтишка бывало. Меня начали задевать, когда узнали, что летом работала санитаркой. То утку — и где только достали — под парту подкинут. То грязную бумагу из туалета.

Издевались недолго. Оставив на парте «спящую» малую диагностическую магему, я уже через два дня знала, кто именно считал себя таким умным.

Первым желанием было ответить тем же самым: расслабить сфинктер ануса или мочевой пузырь проблемой для меня тогда уже не являлось, но я решила не уподобляться подонку. Просто подошла после уроков и, глядя на глумливую улыбку, положила руку на грудь. Остановить сердце я бы не смогла, а вот замедлить, вызывая даже не страх, а ужас, — да.

Вечером его отец приезжал к нам разбираться, но на попытку высказаться папенька ответил: никогда не станет мужчиной тот, кто смеет оскорблять будущую целительницу.

Как ни странно, этого хватило. Похоже, у тех, кто побывал на войне, некоторые ценности уже в глубинной памяти.

— Ну что, возвращаемся? — вернул меня Игорь из прошлого. Забрал уже пустую кружку. И вдруг подался вперед.

Его глаза оказались совсем близко. Его губы…

— А вот и наши голубки…

— Кто-то успел напиться, — резко отстранился Игорь. И добавил, разворачиваясь: — Только не влезай.

Кивать я не стала. Мало ли… Так и стояла, глядя на воду и пытаясь понять, что это только что было.

— Девочка не там ищет покровителя, — между тем продолжил Трубецкой, которого я узнала по голосу. — Сашенька, тебе надо было ко мне или к Воронцову. Мы не обидим. Мы щедрые.

Тут уж я не сдержалась. Развернулась…

Трубецкой стоял совсем близко, в полутора-двух шагах от меня. Смотрел и скалился злой, куражливой улыбкой.

Все остальное я сделала не задумываясь. Так, как учил Реваз. Подшаг, движение корпусом и не удар, два тычка в болевые точки с коротким импульсом. Первый тут же отсушил Трубецкому правую руку, второй заставил согнуться и ловить ртом воздух.