Целительница

Я решительно покинула купе, не позволяя себе передумать. Привычно бросив на дверь защитное плетение, прошла мимо заинтересованно посмотревшей на меня женщины.

Идти недалеко — из одного конца вагона в другой, но сколько всего можно увидеть, сколько передумать за эти несколько секунд!

Мысли я тщательно гнала прочь — не до них сейчас, а вот не замечать оказалось сложнее. Привычка! Поэтому уже иначе, чем это было ранним утром, оценивала и деревянные панели, которыми обит коридор. И ковровую дорожку под ногами. И магические светильники, спрятанные в бронзовые бра. И даже аромат… что-то легкое, успокаивающее, избавляющее от тревог.

Когда оказалась рядом с мужчинами, оба словно поджались, пропуская.

В носу засвербело от запаха трубочного табака и хвои.

Но это я тоже отметила вскользь, обратив внимание больше на взгляд одного из них — цепкий, оценивающий, он вызвал вполне осознанное желание передернуть плечами, избавляясь от чужого интереса к моей персоне.

Мысленно пожелав ему долгой икоты — в проклятиях я была не сильна, но на душе сразу стало легче, — подошла к купе, из которого доносились приглушенные всхлипы.

Открыла шире дверь, тут же ощутив неприятный кислый запах, в котором чувствовалась какая-то травяная сладость.

Внутри было трое. Женщина, совсем молодая, сидела у окна. Когда я появилась на пороге, посмотрела на меня растерянным взглядом. Суетливо поправила воротник блузки, скривилась и тут же прикусила губу, сдерживая себя, чтобы не зарыдать.

Мать? Если судить по возрасту, то, скорее всего, да.

Мужчина стоял у постели ребенка. Высокий, слегка сутулый. Лицо не спокойное, но в глазах виделась уверенность, что все закончится хорошо.

Мальчик лет пяти…

— Когда это началось? — заставив мужчину отступить в сторону, наклонилась я к ребенку.

Бледные кожные покровы, испарина, кое-как затертые следы рвоты, частое, поверхностное дыхание…

Мальчик лежал на боку, поджав колени к груди, и тихо, как щенок, поскуливал.

— Минут тридцать назад, — ответил мужчина. — Мы выходили в ресторан, с ним оставалась няня…

— Где она? — Разворачивая диагностическую магему, я провела рукой над крохой.

Ладонь привычно закололо, перед глазами появилась невидимая другим картинка, окрашенная в опасные, черно-малиновые цвета.

Рот, пищевод, желудок, кишечник, сосуды, по которым текла кровь… И свой особый окрас, тонкими нитями расползавшийся по организму.

Яд!

— В соседнем…

— Отдыхали в усадьбе? — спросила я, пытаясь понять, что именно меня тревожило.

Отравление ребенка — особая история. Сложно говорить о злой воле. А вот о беспечности…

— В Изюево, это…

— Знаю, — вновь перебила я.

Продолжая удерживать магему, прикрыла глаза, вспоминая, где и когда видела подобное. И эти кровавые вкрапления, и эту мохнатую паутинку, которая как кокон окутывала тельце ребенка.

И ведь видела точно! И не сказать, что давно. Не раньше чем год-два назад, потому как до этого времени диагностическая магема мне в руки не давалась.

— Вы целительница? — приподнимаясь, вдруг истерично закричала женщина. — Что вы здесь…

Наверное, именно этого мне и не хватало. Истошного крика, в котором четко слышалось отчаяние.

— Я — не целительница, но что такое отравление волчьим лыком, мне известно, — отрезала я, выпрямляясь.

Да, именно год назад, вот такой же мальчонка. Не деревенский — те о ядовитых ягодах чуть ли не с рождения знают, приезжий из города.

— И какими могут быть последствия, если вовремя не принять меры. Мне уйти? — жестко посмотрела я на вмиг растерявшую гонор женщину.

Ответить та не успела.

— Браво, юная барышня. Не знаю, кто вас учил, но это достойный человек, потому как распознать отравление волчеягодником, даже столь виртуозно владея диагностической магемой, совсем не просто.

— Простите?.. — опередил меня отец мальчика.

Стоявший в коридоре мужчина выглядел импозантно. От туфель, начищенных так, что в них можно было смотреться, до ухоженной шевелюры.

А еще он был уверенным. Настолько, насколько может быть уверенным человек, добившийся в жизни всего, чего хотел.

— Профессор Соколов Данила Евгеньевич, — представился он, ни на сантиметр не сдвинувшись с места. — Заведующий кафедрой практического целительства Московской магической академии.

Я едва удержала себя от вздоха облегчения.

Нет, я бы, конечно, справилась, но брать на себя ответственность за чужую жизнь еще побаивалась.

— И что вы намерены делать? — сбил меня с мысли профессор. — Диагноз установлен.

Я опустила голову — рано радовалась, но спустя мгновение смятения посмотрела на ожидавшего моего ответа Соколова уже твердо:

— В условиях больницы или дома применила бы большую очищающую магему. В дорожных условиях предпочтительнее нейтрализующая и малая очищающая, которую необходимо повторить не позднее чем через шесть часов. А также обильное питье и влажные обтирания для очистки пор.

— Великолепно, барышня, — пару раз хлопнув ладонью о ладонь, наметил аплодисменты профессор. — Приступайте.

— Но…

— Я рядом, — ободряюще улыбнулся Соколов. — И, если понадобится, поддержу ваши усилия.

— Люся, ты видишь то же, что и я?