Целительница: другая (СИ)

— Интересная формулировка, — подметил Смолин. — Я вчера лежал на неудобном диване, но мне было хорошо. Я знал, что ты рядом. Я много думал о нас. О наших вечных спорах. В этом что-то есть.

— Я изменилась.

— Брось. Ты всё такая же. Меланхолия пройдет.

— А если нет?

— Тогда и будем думать. А сейчас мне хорошо с тобой смотреть на закат.

— Красиво, не поспоришь.

Вика хотела заплакать, а потом передумала и положила голову на плечо Алексея с мыслями, что она устала страдать. Прекрасное озеро, чтоб утопить в нем свою печаль. Мысленно она отделила от себя неприятные чувства и бросила их в воду. Кажется, ничего не произошло. Только с небосклона испарились последние облака.

Закат выдавал всё новые и новые оттенки розового.

— Нам пора идти, если мы хотим купить тебе платье до концерта.

— Платье обязательно?

— Нет, — покачал головой Алексей. — Ты и так прекрасна.

— Тогда пойдем сразу на концерт.

— Как скажешь, — он положил ей руку на колено. Она не возразила.

***

— Прости, я не посмотрел программу концерта, — сказал Смолин, когда они выходили с Викторией из зала.

— Мы — русские, удивительные люди. Приехать в лучший город Европы, стоящий на умопомрачительно красивом озере, чтоб переполнить небольшое помещение и слушать подборку реквиемов.

— Ты не хочешь возвращаться после антракта?

— Нет, — и они оба засмеялись в голос, смущая остальных зрителей. — Здесь ведь только наши, да?

— Да, почти. Ладно, идем, дальше по плану было вино с красивым видом из окна.

— Кажется, я это обещание уже слышала.

— Туман рассеялся, не ёрничай.

Они медленно преодолевали очередной холм.

— Почти пришли.

— Отсюда совсем не видно озеро.

— Из квартиры будет видно, не переживай.

— А я переживаю.

— Только по этому поводу?

— Нет.

— Сколько у тебя было мужчин после Виктора?

— Нисколько.

— Удивляешь меня.

— Я должна была пойти по рукам, чтоб забыться?

— Разве нет?

— Видишь, мы совсем друг друга не знаем. Этого я и боюсь.

Смолин остановился, взял Викторию за руки и сказал, глядя в глаза:

— Я тебя люблю. Это правда. Я больше не хочу носить маску хорошего друга. И у меня было достаточно времени и поводов понять, как я ошибался. Не уезжай. Оставайся. Закончатся девяносто дней, что-нибудь придумаем с визой. У тебя всё равно нет никаких дел в Москве. Хочешь, всё будет не сегодня?

— Не знаю, чего хочу.

— Не решай сейчас. К тому же и не место.

Они продолжили путь. Смолин молчал. Пятницкая думала.

«Хочется сегодня. Телу очень хочется. Голова идет кругом от одних прикосновений. Только иногда картинка сбивается и кажется, что это Виктор. Пора забыть. Пора. Сколько можно изводить саму себя? Я сделала всё, что в моих силах. Я же живая в конце концов!»

Алексей резко остановился, обнял Викторию и притянул к себе. Его губы замерли рядом с её. Он не почувствовал сопротивление и начал поцелуй.

Глава 5

Пятницкая открыла глаза. Смолина рядом не было. Плотные шторы скрывали дневной свет. Снова она не увидела вид из окна. В спальню зашел Алексей, опоясанный темно-синим полотенцем. Он принес две большие чашки кофе и поставил их на небольшой круглый столик у окна. Расшторил его и сел на кресло рядом.

— Вот, — усмехнулась он. — Стоит остаться, чтоб видеть это каждый день.

— Впечатляет, — протянула Вика.

Кутаясь в одеяло, она пересела на свободное кресло.

— Не капучино, но с молоком, — бросил Леша.

— Всё хорошо. Спасибо!

— Точно? У тебя вид, словно ты что-то натворила.

— Ну, творить-то мы творили. И всё же не цепляйся к моей утренней физиономии? Я еще не проснулась. И не осознала, что произошло.

— Что тут осознавать? Ты остаёшься здесь со мной и все дела.

— Ну да, ты как обычно всё за меня решил.

— А зачем тебе как обычно с этим решением спорить?

— Это констатация факта. Не спор.

— Снова споришь, — сиял Лёша. — Я не поеду сегодня на работу.

— Такими темпами, смотреть тебе московские пейзажи из окон. Всё больше становиться понятно, почему тебя сослали.

— Сегодня нет ничего важного. Остальное смогу решить по телефону.

«— Телефон», — смутилась Вика, совсем забыв о нём. — Я пойду в душ.

— Выпей со мной кофе, потом пойдешь.

— Хорошо.

— Твое полотенце розовое.

— Ну да, какое же ещё? — усмехнулась Пятницкая, проводя рукой по лбу.

— Что?

— Хоть не розовые шорты с начёсом. Хм, мы знаем друг друга.

Струи воды приятно били Пятницкую по голове. Тело было разряжено после ночи и наполнялось новой энергией. Жаль мысли были не свежи.

«Виктор разбудил бы меня поцелуем, не чашкой кофе. Хотя потом кофе… Зачем я снова их сравниваю? Ночью было хорошо. Бесполезно искать недостатки. Но приоритет ли это, когда принимаешь решение не возвращаться в Россию. Квартиру там можно сдать, закрыв обязательные расходы, здесь на себя все возьмёт Лёша. Две проблемы — одним махом. Отчего всё кажется слишком гладким? Или я ищу повод не оставаться, сомневаясь, что чувства смогут вернуться. Я же больше не хочу быть одна. Одиночество бессмысленно. Оно не делает сильнее. Оно капсулирует страхи. Я боюсь чувствовать. Боюсь снова потерять любимого. Боюсь боли. Я боюсь жить. Я всегда успею уехать. Здесь такой красивый вид из окна».