Целительница

Приняли ее, как царскую особу, разве что не стали целовать руки. Жене, правда, еще нельзя было вставать с постели, а муж ее сделал все возможное, чтобы те пятнадцать минут, что Вера провела в гостях, чувствовала она себя по максимуму комфортно. Убедившись, что все у них хорошо, Вера тут же засобиралась уходить. Но не тут-то было. Еще минут двадцать она препиралась с неугомонным хозяином семейства, когда тот пытался сначала сунуть ей деньги, а потом расплатиться продуктами в виде нескольких мешков картошки, свеклы, моркови… в общем, всего того, чего и так было у нее в достатке. Закончилось все тем, что он обещался все это привезти к ней домой на днях. Ну, вот что ей делать с таким количеством благодарности?

На обратном пути Вера завернула к Самоделкину, больше по привычке, чем из необходимости. Нравился ей этот болтливый и добрый самоучка. Проверив почту и написав несколько писем, она отправилась домой, но опять не дошла, решив навестить бабу Машу, что жила неподалеку. Сердобольная старушка, как обычно, угостила ее чаем с пирогами. Каждый день она их что ли печет? Проболтали они не меньше часа. Оказывается, уже вся деревня была в курсе, что ночью Вера приняла трудные роды. Видать, повитуха постаралась — растрепала новости. Баба Маша ей рассказала, как долго у этой пары не получалось завести ребеночка. Они уже и не надеялись, как жена понесла. Всю беременность она ходила в церковь — благодарила Бога за драгоценный подарок. И теперь они Вере по гроб жизни должны быть благодарны, за то что помогла малютке появиться на свет. Только вот как раз благодарности их ей-то и не нужно было. Острее обычного Вера ощутила желание поскорее уехать отсюда и забыть все, как страшный сон.

Выходя за калитку баб Машиного двора, Вера заметила две знакомые фигуры. Никита с Максом неторопливо куда-то брели, наслаждаясь весенним солнцем и оживленно о чем-то беседуя. Поддавшись порыву, она решила за ними проследить. Интересно же, куда они и с какой целью направляются. Совершая короткие перебежки и прячась за деревьями, она следовала за ними, пока не поняла, что направляются они к озеру. Наверное, готовятся к рыбалке, грустно подумала она. Сошлись две противоположности: угрюмый грубиян и само очарование. С сегодняшнего утра она не могла по-другому думать о Максе. Даже наблюдать за ним со спины доставляло ей удовольствие. И как она раньше не замечала, какой он высокий и статный? Как держится уверенно и сколько грации пантеры в его походке. Наверное, все потому, что мужчину она раньше в нем не замечала. Ох, лучше бы она так и продолжала оставаться слепой.

Задумавшись, Вера перестала следить, куда наступает. В какой-то момент нога соскользнула с подтаявшей тропинки, и она повалилась в глубокую лужу, лед на которой истончился под солнцем. Откуда она только тут взялась, лужа-то? Вера не сдержала приглушенного вскрика. И от все подмечающего Макса это не укрылось. Если Никита продолжал идти, ничего не слыша, то Макс обернулся, и она поймала на себе его взгляд. Ну все, Штирлиц, доигралась. Теперь он будет высмеивать тебя до конца жизни. То, как ты барахталась в луже, он не забудет никогда.

Глава 14

Макс отвернулся и что-то сказал Никите. Хорошо они как раз сворачивали с тропинки, и она пропадала из их поля зрения. Хоть за это ему спасибо, что отвлек грубияна. Еще не хватало, чтобы и Никита увидел ее, выползающей из лужи. К слову, сделать это оказалось не так-то и просто — края лужи обледенели, и каждый раз, как пыталась выбраться, Вера соскальзывала обратно, тихо чертыхаясь.

— Руку давай, — услышала она рядом, а потом увидела и ноги Макса.

И зачем он только вернулся, палочка-выручалочка чертова! Вера протянула руку, и он резко выдернул ее из лужи. Только тут она заметила, что промокла по пояс. Лыжные штаны оказались далеко не водостойкие. Чего уж говорить об унтах.

— Шпионишь? — прищурился Макс. Слава богу, говорил он серьезно, даже сердито. — За кем? За мной или за ним?

— Делать нечего — еще шпионить за вами. — Вера начинала замерзать, но голову постаралась держать прямо и, не моргая, смотреть ему в глаза.

— Все ясно — выплюнул Макс. И чего это он так разъярился? И вообще, не его дело, что она тут потеряла. Гуляет! — Иди домой, потом поговорим. И чаю горячего напейся, — оглянулся он, сделав пару шагов.

Домой она возвращалась мрачнее грозовой тучи, стараясь не обращать внимания на косые взгляды редких прохожих и заставляя себя глупо улыбаться и отвечать на вежливые приветствия.