Цельняпушистая оболочка 2

Бойцу было несколько стыдно за себя и за собственную некомпетентность. Ему казалось, что удержать в «строю» своих товарищей будет простой задачей, не требующей никаких его действий, но, как оказалось, рядовой ошибался. Кабанов всё меньше и меньше времени проводил в казарме, постоянно пропадая в библиотеке, помогая Лисси с её экспериментами. Пугачеву было наплевать на своего постоянно орущего и чего–то требующего товарища. Сергею было совершенно наплевать на всё, даже наоборот — ему нравился новый порядок вещей, ведь это именно он уже два раза пытался избавиться от командира…

А Лисин… Ефрейтора уже совсем ничего не заботило. С уходом лейтенанта, он почти совсем перестал появляться в казарме, проводя всё своё время либо в школе, либо в доме местной учительницы. Чем они там занимались, Скокову знать совсем не хотелось. От осознания собственной неудачи и откровенной тоски по тем временам, когда все, более или менее, соблюдали порядок и какое–то подобие устава, Алексей забил. Забил и запил. Причем сильно. В то время, как Пугачев помогал Энни по хозяйству, Скоков на пару с Чизкейком запирались в погребе и просто напивались, попутно обсуждая собственные проблемы. Ярко–красный кот превратился из простого, забавного собутыльника в неплохого товарища. Возможно, единственного товарища. Скокову было откровенно жаль ушастого, ведь тот уже не один месяц ухаживал за Адели, а тут такое.

«Мда уж, Писин явно влез не в своё дело.» — думал рядовой, выслушивая жалобы Чизкейка. «Не дело это, баб уводить. Тем более, кошек.»

Чизкейк, в свою очередь, выслушивая сетования своего огромного друга, советовал последовать примеру лейтенанта:

— Ну, у него–то получалось… Агась! И еще как! — говорил кот, то и дело прикладываясь к яблочной настойке.

Алексей лишь вяло отмахивался, просто боясь поступать так же. «Не такой же я мудак!?» — искренне считал боец, вспоминая своего командира.

Впрочем, истина лежала несколько в иной плоскости. Поступать подобно лейтенанту, это значит совершенно не считаться с мнением других. Плевать на любые человеческие отношения и гнуть свою линию, не обращая внимания на преграды. Ругать, бить, расстреливать, если потребуется. Но сохранять свой авторитет любой ценой. И однажды ступив на эту дорожку, вернуться уже не выйдет. Так полагал солдат.

Но сегодня утром, проснувшись с похмельной головой и оглядев полное запустение в расположении, Скоков наконец решил.

— Да пошло оно всё… Заебали! Не хотите по–хорошему, будем по–моему! — недовольно процедил боец, двигаясь к вскрытой оружейке.

Забрав своё личное оружие и отправив Арфу, от греха подальше, на уборку в умывальник, Алексей двинулся к библиотеке.

Солдат смутно помнил, что ефрейтор с Пугачевым сегодня вроде собирались сходить в библиотеку, помочь Лисси в каких–то исследованиях по человеческой культуре.

* * *

— Леха, ты совсем съехал!? Убери автомат, придурок! — испуганно отходя назад, крикнул Лисин, глядя на приближающегося к нему солдата.

Впрочем, бойца мало волновали слова ефрейтора, ибо Скоков уже плохо осознавал свои действия. «Нехрен с ними в бирюльки играть, пора уже…» — думал он, пытаясь унять дрожь в руках. Рядовой вовсе не собирался применять оружие на своего же сослуживца, но вот припугнуть…

— Слушай сюда… Либо ты сейчас мухой летишь в казарму и начинаешь суетится, как все, либо я тебя… — начал было Скоков, но его прервал сильный удар чем–то тяжелым по затылку.

Боец, отшатнувшись и едва не завалившись на землю, ошарашенно обернулся. Но, не успел он ничего сообразить, как у него мгновенно отобрали автомат и добавили еще ударом в грудь.

— Совсем охуели?! — возмутился Лукин, сжимая в одной руке отобранный «Калашников», а в другой — трофейный пистолет.

В лейтенанта испуганно вперились несколько десятков пар глаз, явно ожидая чего–то нехорошего. Только какой–то кот, еле слышно шепнул своему другу:

— Ну наконец–то…

Лукин внимательно обвел взглядом своих бойцов и сплюнув, раздраженно проворчал:

— Не даром говорят, незаёбанный солдат — не просто дурак, а дурак с инициативой! — затем коротко скомандовал. — В казарму, бегом марш! — и, обратился к сияющей на всю округу Арфе:

— Метнись, поищи Пугачева. Посмотрим, как они вилкой чистить будут…

Бойцы неуверенно переглянулись, явно не решаясь ни возразить, ни подчиниться.

— За мной! В колонну по одному, становись! Че встали? Команды не ебут?! — без лишних эмоций командовал Кабанов, принимаясь подгонять своих товарищей.

Капрала откровенно порадовало появление командира. «Теперь хоть посуду помоют…» — флегматично подумал боец, прежде чем пинками погнать солдат в сторону расположения.

* * *

— Тащ лейтенант, ну как я буду вилкой–то чистить!? — ныл Скоков, скребя столовым прибором по тарелке.

— Вилкой, блять! Чисти–чисти! Засранец, работай давай! Тебе еще сортир надраить надо… — буркнул я, закуривая «Перекур».

Фу, ну и мерзость… Прощайте лёгкие, блин! Ну да ладно, хоть что–то, не сено же курить?

Как только мы с бойцами добрались до казармы, Сивира, видимо заслышав нас, вместе с Сэйли вышли из дома.