Цельняпушистая оболочка 2

«Ложь! Всё это грязное вранье! Он взял меня к себя только чтобы сожрать!» — Сэйли пыталась «вытряхнуть» из головы вдруг появившиеся ненужные мысли.

Но сосредоточиться у неё все равно не получалось. Навязчивый голос всё продолжал говорить о неправильности её решения.

Идея отомстить за своих родителей, пришла ей в голову еще в тот момент когда человек пришел к ней в госпиталь. Уже тогда, глядя на Лукина, в ее голове появилась жгучая ненависть. Ненависть к людям и феленидам, за жестокость и вероломство. К принцессам и гвардии, за бесполезность. Ненависть к себе, за беспомощность. «Никто! Никто из них не остановил Леру! Где?! Где они были когда эта лживая тварь скармливала мне моего же родного отца!?» — спрашивала сама у себя девушка, но никак не могла найти ответа. Она не хотела верить что её жизнь в родной деревне, останется в прошлом. Счастливое детство исчезло где–то там, в темном подвале, рядом с останками ее родителей и соседей.

Выдержать целую неделю в этой безумной, сюрреалистичной тюрьме и остаться прежней, ей было не под силу. Каждый день, каждый час, она, изнывающая от жажды и голода, была вынуждена проводить прикованной к стальной арматурине, слушая стоны своих «сокамерников». Но Лере этого казалось мало. В ней проснулся аппетит. Первым в «коптильню», небольшое углубление в стене подвала, отправился отец Сэйли.

Следующим на очереди оказалась мать несчастной. Лера «великодушно» предложила ей свободу и конец мучений, при условии что она «почтит» останки собственного мужа. Та, несмотря на все принуждения, все же отказалась. Взамен нее, на предложение человека согласились Синс и Дэйзи. Подружки Сэйли, те кого она считала едва ли не членами семьи, чуть ли не с жадностью набросились на смердящий обугленный кусок плоти. Но и этого Лере показалось мало. Она потребовала доказательств того, что они «исправились». Она потребовала «искупления».

Сэйли ничего не могла сделать глядя как её мать ведут вверх по лестнице, куда–то в дом. Мать что–то кричала, пыталась вырваться, но измученная и покалеченная фелисина ничего не могла противопоставить своим палачам.

— Выживи! Ты должна выжить, слышишь!? Ты слышишь меня!? Выж… — крик матери резко оборвался, его заменил глухой удар и странный треск, словно кто–то наступил на осколки битого стекла. Сэйли видела свою маму в последний раз.

До самого конца, каждый день Лера не прекращала свою «программу исправления». Пытки и побои человека и ее «ассистентов» не выдержал никто. Никто кроме Сэйли. Фелениды, один за другим отправлялись в коптильню, или, не выдерживая издевательств соглашались на всё что предлагала им Лера. Но «свободы» больше не получил никто. Решившихся на отчаянный шаг отправляли наверх — в дом. Что происходило там Сэйли не знала, но те звуки что долгое время раздавались сверху не оставляли никаких сомнений в кончине несчастных.

Но несмотря на все испытания свалившиеся на девушку, она, следуя просьбе матери, выжила. Она не сломилась под пытками и угрозами. Она не издала ни звука когда её бывшие подруги, под присмотром человека, медленно изводили ее. Едва не откусив себе язык от напряжения несчастная фелисина смогла сдержать крики, что так и распирали её изнутри. Глядя на стонущую и плачущую девочку, Лера бесилась от того что не слышит воплей и отчаянных просьб о «помиловании».

— Умоляй! Умоляй меня остановиться! Почему ты молчишь!? Немая!? Тупая!? Думаешь что лучше меня!? Умоляй, уродливое отродье! — кричала женщина в оборванное ухо искалеченной заложницы.

Но Сэйли молчала. Откуда–то с границ сознания, до неё дошла истина, что она будет жить ровно до тех пор, пока она не сломается. И только после этого её «приговорят». С того момента как она в последний раз видела свою мать девушка не проронила ни слова. Волю к жизни у неё так и не отняли. Ни нога, ни многочисленные раны, ссадины от избиений не заставили малышку заговорить. Она уже не верила что сможет пережить всё это, но ошиблась.

Однажды дверь в подвал в очередной раз распахнулась. Сэйли уже морально готовилась к очередным издевательствам, но как оказалось — напрасно.

— Давай давай… Посмотрим как ты без своего солдатика запоёшь… — приговаривала Лера, таща за волосы незнакомую рыжую фелисину.

Сэйли слишком долго находилась в темном подвале и её глаза уже успели отвыкнуть от света. Поэтому девушка не смогла разобрать кого же привели в подвал. Да и откровенно говоря ее это мало волновало. Она уже морально готовилась услышать вопли «новенькой», но к её удивлению, Лера, приковав пленницу к стене, быстро покинула подвал. По всей видимости, ее «исправляли» еще наверху.

Два искалеченных феленида, которых человек держал исключительно для того что бы измываться над «блядскими спермобаками», попытались завязать с «новенькой» беседу, но не вышло. Она лишь мычала в ответ. «Кляп, конечно.» — догадалась Сэйли.