Цельняпушистая оболочка

— Ну что вы как маленький!? Я с вами уже неделю занимаюсь! Давайте–давайте, изгаживайте мою утку! Мне же нравится ее отмывать! Ух как нравится! — теплая улыбка странно сочеталась с презрительным взглядом.

Почувствовав дрожь в спине, я вдруг сообразил — неделю!? Я уже неделю тут валяюсь!? Да ну нафиг!

Етить, да там не наряды с очками, там ста–километровый марафон в полной выкладке и с кобылой на плечах! Выебу, убью и сожру! Вот же кусок рыжего полудурка… И вообще, это как так, неделю без сознания проваляться? Как я вообще выжил–то? Я там дураком случаем не стал? Хотя вроде не дурнее обычного… А ладно, сначала нужда, потом вопросы.

Не успел я согласиться на утку, как в дверь просунулась чья–то знакомая голова украшенная темно–синей челкой. Вот только её тут не хватало!

— Здорово, покойничек — радостно заявила Сивира, подпрыгивая к койке.

Час от часу не легче!

— Офицер, смиренно прошу прощения, но больному нужен покой. — скрипя зубами и злобно вертя в руках утку, настойчиво прошипела медсестра.

Младлей покосилась на утку и, оскалившись во все зубы, безропотно скрылась обратно за дверью. Впрочем, покоем мне насладится так и не дали. Едва розовая коротышка, задорно дергая хвостом и весело скрипя зубами, унесла оскверненную утку, в палату ввалилась уже не только Сивира, но и Кабанов с фиолетовой.

— Хвала Солерии! Как ты себя чувствуешь!? Где болит? Тут? Тут или тут? Я могу чем–то помочь!? Прости меня, пожалуйста… — затараторила Лисси, подбегая ко мне и принимаясь тыкать в больные ребра.

Кое–как залепив малявке в лоб, я отбил у нее охоту до своего живота. Больно же, дура!

— Тащ лейтенант… Разрешите доложить: это я не разрядил автомат… — понуро опустив голову, бурчал капрал, делая максимально виноватую рожу.

Цирк уродов, блин. Надо было дальше спать. Жалко, что утку унесли, сейчас бы ею, да по мордасам! Ай, пофиг…

Отплевавшись и разъяснив, свое мнение о интеллектуальных способностях этих идиотов, я все же не стал предъявлять никаких претензий. Хоть и очень хотелось. Остановило то, что все они действительно сильно переживали за меня — это мог заметить даже такой придурок, как я. Теперь и злиться не получалось. Первый раз на моей памяти кто–то за меня волновался. Странно как–то… Но на удивление приятно. Хотя, я думаю, всерьез волновалась лишь очкастая, ибо капрал по–настоящему умеет переживать только за размер своей порции в столовой. Сволочь рыжая!

Причиной моего спасения явилась Солярка и еще какая–то «вторая» принцесса. Они тут все принцессы что ли? Может и меня к себе возьмут? А что, я бы справился! Даже уши бы приклеил ради такого дела! Принцесса Лукин!? Ну? Звучит же, а!? А, пофиг.

Короче, Лисси с помощью ритуального «сжигания писем» умудрилась связаться с королевной и запросить помощь. По словам очкастой, августейшие особы целые сутки что–то там колдовали над моим бренным телом. Хрен пойми как, но они смогли собрать обратно разорванные легкие, благо сердце не пострадало. Но тем не менее я не приходил в сознание целую неделю и все уже начинали думать, что мне не удастся очнуться. Бойцы, наверняка праздновали, очкастая рыдала, а Брейзен стопудово искала луговых кроликов.

Впрочем, от всех этих радостей по поводу моего чудесного спасения у меня быстро разболелась голова. Еще эти новости бесконечные… Скоков с Пугачевым устроились работать на яблочной ферме и хрен пойми что там делают. То ли бухают, то ли шмаль дуют то ли к кошкам пристают. И кто этих идиотов нанял?

Лисин помогает какой–то «Гремме» с шитьем одежды. Тут, более–менее понятно: я еще помню как его по «духанке», дембеля заставляли парадку шить… Опыт все же пригодился. Швейные войска, блин. Не солдат, а кутюрье, мать его.

Но больше всего меня поразил Кабанов. Этот тупень теперь в ассистентах у очкастой. Она, как оказывается, чего–то там постоянно изучает, а медведя ей уже мало. А тут такая махина, книжки туда–сюда таскать и басни про «человеков» рассказывать! Что он там такое ей «консультирует», я не уточнял, но думаю — ничего хорошего. Надо будет обязательно побеседовать на эту тему, чтобы не сболтнул лишнего. А то он нагородит…

Короче, за солдат можно искренне порадоваться. Справились таки, без отца–командира и родной армии. Вот же засранцы! А про меня кто подумал?! Мне–то что тут делать? Тоже очкастой книжки подносить? Я же нихрена не умею! Всю гребанную жизнь по училищам да казармам шляюсь, кроме армии ничего не знаю! Кому я тут нахрен нужен!? Прямо как папаша, не пришей пизде рукав…

Наслушавшись радостных событий и насладившись всеобщим успехом, я кое–как прогнал очкастую с рыжим и тут же отбился, стараясь ни о чем не думать.

На следующий день приперлись Лисин с Пугачевым. Хвастались, поганцы. Хорошо хоть цивильных сигарет принесли. Как оказалось, Лисин воспользовался своими супер–пупер навыками, да кое–как зашил мне рукав, криво налепив пару заплаток. У Пугачева тоже всё было хорошо. Он работал не только на ферме, а вообще бегает как умалишенный по всему городу — тут дверь новую врезать, там крышу поправить и так далее. Гастарбайтер, блин.