Целомудрие и соблазн

— Ну ладно, — с досадой пробурчал он. — Ладно. Стало быть, вы меня отыскали. Хотя я вовсе и не скрывался. У меня даже в мыслях такого не было. Я собирался сам приехать и повидаться с вами. — Ложь. Откровенная ложь. — Но, конечно, не прежде, чем женюсь. Тогда я получу достаточно денег, чтобы с вами рассчитаться. Безусловно, после свадьбы и речи не может быть о том, чтобы продолжать на вас работать. У меня просто не останется свободного времени на переезды до Оксфорда и обратно. Но я по-прежнему буду направлять к вам всех заинтересованных молодых людей…

— Что-то ты виляешь. — Герцог удобно вытянул ноги и переплел свои пальцы-сосиски на огромном отвислом брюхе. — Разве у тебя сейчас не все тип-топ?

— Ну… не совсем. — Херст с тревогой посмотрел на Герцога, но тут же решил, что не стоит делиться с ним своими проблемами.

— Дерьмо собачье! — с чувством выдал Герцог. — Тебе хватает наглости жаловаться, Слейтер, когда ты сидишь в этом пижонском клубе, когда у тебя есть пижонская невеста с туго набитым кошельком и пижонская сучка-любовница на стороне? И тебе все мало, Слейтер? И нас вовсе не радует то, что о тебе доносят наши люди.

Когда Герцог сердился, он начинал именовать себя по-королевски «мы». А в данную минуту он выглядел весьма и весьма сердитым.

— Ты знал, что я стрелял в Линфорда. Ты знал, что я пальнул в него и оставил подыхать. И он подох бы как миленький, если бы не ты. Теперь у меня есть полное право считать, что именно ты заварил всю эту чертову кашу. А значит, тебе и придется ее расхлебывать.

Херст нервно провел языком по губам, пытаясь разгадать, к чему, собственно, Герцог затеял этот разговор.

— Кашу? — машинально откликнулся он. — О какой каше вам угодно вести речь, ваша светлость?

— О каше под названием Линфорд! — Герцог поднял свой бокал и прикончил бренди одним большим глотком. — Я выстрелил в него, чертов ты болван, не просто так. Я хотел убить его для того, чтобы он не пошел трепать языком своим дружкам, что Герцог нечист на руку. Не больно много толку, знаешь ли, держать игорный дом, ежели туда никто носа не сунет после того, как пройдет нехороший слушок, будто там играют нечестно!

— О, ради всего святого! — воскликнул Херст. От страшного предчувствия сердце его стало биться так, что могло вот-вот выскочить из груди. — Бартлетт никому ничего не расскажет, ваша светлость! Он усвоил полученный урок. Вы его здорово напугали, можете не сомневаться. И он будет вести себя тише мыши, когда осенью вернется в Оксфорд…

— Да, — зловеще перебил его Герцог. — Он будет тихим. Мертвецы вообще очень тихий народ.

Сердце в груди Слейтера совершило болезненный кувырок.

— О нет! — выпалил он. — Вы же не хотите сказать, ваша светлость, что…

Но Герцог как раз это и хотел сказать, и маркиз его понял.

— О, ваша светлость… — Херст готов был плюхнуться на пол и валяться в ногах у этого человека с мольбой о пощаде. — Я же собираюсь жениться на его сестре! Наверное, вы не все поняли? У нее есть деньги. Много денег, целая куча! И я с вами рассчитаюсь. Я буду счастлив заплатить вам столько, сколько вы пожелаете…

— А то! — Герцог окинул эту размазню презрительным взглядом. — Конечно, ты заплатишь! И сам загребешь столько денег, сколько и не мечтал, потому как ежели граф отдаст концы, его доля наследства перейдет к сестрице. Да, Слейтер, ты отхватил на редкость богатую невесту! Ты и представить себе не мог, какая она богатая! Конечно, прежде всего тебе придется подчистить за собой концы.

— Но…

— Сперва ты подчистишь концы. — Герцог решительно встал. — Или нам придется подчистить тебя и за тебя, понятно?

Херст не знал, сколько просидел в тупом оцепенении, после того как Герцог покинул клуб. Безусловно, интуитивно он чувствовал, что этим может кончиться. Ему хватало сообразительности понять, что с такими, как Герцог и его компания, нельзя расстаться вот так запросто, просто взять и выйти из игры.

Но ему никогда и в голову не могло прийти, что за свободу придется заплатить столь дорогую цену.

И в конце концов, поразмыслив, он отправился в ближайший клуб любителей огнестрельного оружия, чтобы попрактиковаться в стрельбе по мишеням.

Глава 18

— Он… что?! — потрясенно пискнула Эмили.

— Тссс! — Кэролайн прижала пальцы к губам своей лучшей подруги. — Не так громко! Мама в соседней комнате. У нее очередной приступ мигрени. Не дай Бог, она тебя услышит!

— Но, Каро! — пробормотала Эмили сквозь неплотно прижатые пальцы. — Его язык?..

Кэролайн отняла руку от ее губ.

— Эмми, на деле это вовсе не так противно, как на словах! Если уж на то пошло, то мне это показалось довольно… приятным!