Цельсиус

Фуршет был похож на десятки других. Богданов лично встречал гостей на входе в галерею. Сегодня он обошелся всего одной проституткой, зато очень красивой. После короткого разговора с организатором и переданных ему ритуальных извинений от Руслана я прошлась по залам. В принципе, неплохо. Идеально белые стены и потолок. Нейтральный пол. Много света – несколько десятков галогеновых спотов. И все это для того, чтобы выделить висящие на стенах черные прямоугольники, на которых и располагались сами работы. Рекламные плакаты. Книжные обложки. Логотипы. Даже несколько вычурных, с трудом читаемых шрифтов. Неплохо, да. Но в целом довольно скучно. Чересчур предсказуемо.

Я поправила на стене пару криво повешенных черных рамок. Сделала замечание официанту за нагревшееся шампанское. Тот попытался меня проигнорировать, и я спросила, как зовут распорядителя. Состоялась короткая бессловесная дуэль – одними глазами. «Сука», – думал, глядя на меня, официант. «Халдей-дегенерат», – ласково парировала я и коснулась локона над правым виском. Официант ушел и через пять минут принес мне бокал прекрасно охлажденного шампанского.

В одном из залов я с удивлением обнаружила стулья Egg. Похожие формой на яичную скорлупу, творения Арне Якобсена нежно-голубого цвета стояли в каждом углу. Очень опрометчивое решение, надо сказать. Потому что на их фоне совершенно не хотелось смотреть на какой-либо графический дизайн. Я подошла к одному из стульев. И попыталась ущипнуть обивку. Но не смогла – стулья были настоящие. А вообще забавно было бы поймать Богданова на китайской реплике. Я наклонилась, коричневый ярлычок тоже был на месте. Republic of Fritz Hansen. Все-таки не зря я сегодня пришла на эту выставку.

Даша с Мариной были нарасхват. У обеих художественное образование. С Мариной я вообще училась в одной группе в университете. Правда, их работа не имеет никакого отношения к архитектуре и дизайну. А потому подруги используют любую возможность, чтобы «окунуться в среду».

К тому же сегодня они обошлись без самодеятельности в макияже и выглядели почти на пределе своих возможностей: в салоне неплохо знали свое дело. Впрочем, у Марины лицо красивое и само по себе. Чего не скажешь про чересчур вытянутую, по-мальчишески худую фигуру, недостатки которой она так и не научилась скрывать. А вот в то, что привлекательность со склонной к полноте, невысокой Даши снимается всего за пять минут с помощью ватных дисков и лосьона, временами даже мне трудно было поверить.

Подруги мастерски замыкали на себя летящие в мою сторону похотливые взгляды. Сегодня их было как-то особенно много. Весна, наверное. Чертов апрель.

Как всегда, среди приглашенных отыскалось несколько клиентов R.Bau. Дольше всего мне пришлось общаться с Александром Грановским. Полгода назад мы делали ему дизайн двухуровневого пентхауса на Крестовском.

Банковский бизнес Грановского процветал, и на этом основании он всерьез полагал, что является интересным собеседником. Я же смотрела на его непримечательное, слегка вытянутое лицо. Из тех, что забываешь сразу же, как отводишь взгляд в сторону. На короткие жесткие волосы с проблеском рано проступившей седины. И терпеливо ждала подходящего момента.

Наконец к нам подошла улыбающаяся довольная Даша. И я с облегчением сдала ей Грановского. А сама незаметно ретировалась.

Через час мне наскучило наблюдать за подругами и их флиртом. Слишком уж все это предсказуемо. Подогреваемое шампанским гормональное давление. Недвусмысленные интонации с претензией на что-то большее. Две перпендикулярные прямые всегда пересекаются, тоже мне откровение.

Я ушла в самый дальний зал анфилады. Здесь был приглушен свет, на стенах висело несколько раритетных плакатов. Стояли диван и круглый фуршетный столик с закусками. Я поставила бокал, опустилась на диван. Мягко гудел кондиционер, укутывая мои плечи заботливой прохладой. Я помассировала переносицу. С облегчением откинулась на мягкую спинку. Машинально достала зеркальце: все в порядке.

И тут в помещении появился он.

Без интереса посмотрел на плакаты на стенах. Продемонстрировал аккуратно подстриженный затылок. Безупречный дорогой костюм. Неброские наручные часы. Стоимостью больше, чем такси бизнес-класса, что привезло меня сюда.

Я внутренне подобралась.

Человек повернул голову в мою сторону. Сделал несколько шагов. Еще немного, и я увижу его взгляд. Что бы ни придумывали одноклеточные, в их глазах всегда плещется похоть. Всегда. Пусть даже совсем немного. На самом дне.

Но иногда, очень редко, я вижу вот это. Полностью выключенное нутро. На тебя смотрят, словно ты даже не вещь, нет. Ты трофей, добыча. При этом совершенно неприкасаемая. Для кого-то намного более сильного. Для кого-то могущественного настолько, что ему по карману нанимать таких вот цепных псов. У которых нет своего «я», они умеют его выключать. Абсолютная преданность. Редчайшее в наше время свойство. Я с трудом отвела глаза.

– Жанна Юрьевна? – мужчина остановился напротив меня.

– Допустим.

– Я присяду?