Целуй девочек

– Детям нужна бабушка и мать, – вещала мама Нана со своих подмостков у плиты, готовя как-то утром завтрак.

– Значит, я должен отправиться на поиски матери для Деймона и Дженни? Ты это хочешь сказать?

– Да, именно, Алекс. И думаю, надо сделать это до того, как ты навсегда расстанешься с молодостью и мужской привлекательностью.

– Отправляюсь немедленно, – пообещал я. – Этим же летом доставлю жену и мать.

Мама Нана шлепнула меня кулинарной лопаточкой. А потом еще разок для пущей верности.

– Не умничай.

Последнее слово всегда оставалось за ней.

Однажды в конце июля около часу ночи зазвонил телефон. Нана с детьми уже спали. Я поигрывал на пианино кое-что из джаза, развлекая нескольких зевак на Пятой улице импровизациями из Майлза Дэвиса и Дэйви Брубека.

Звонил Кайл Крейг. Я застонал, услышав его невозмутимый голос вестового.

Я, конечно, предполагал, что ничего хорошего он мне не сообщит, но такого рода плохих новостей никак не ожидал.

– Что там стряслось, черт тебя побери. Кайл? – спросил я, с ходу попытавшись обратить неожиданный ночной звонок в шутку. – Я ведь просил тебя больше мне не звонить.

– Пришлось, Алекс. Ты должен знать. – Голос звучал издалека – явно междугородная линия. – А теперь слушай меня внимательно.

Кайл разговаривал со мной полчаса, и услышал я нечто неожиданное. То, что он сообщил, было хуже, гораздо хуже всех моих предположений.

Положив трубку после разговора с Кайлом, я вышел на веранду. Сидел там долго и думал, как быть. Сделать я ничего не мог. Совсем ничего.

– Конца этому не предвидится, – шептал я стенам своего дома. – Правда?

А потом я встал и пошел за пистолетом. Терпеть не могу носить его при себе дома. Проверил все окна и двери и отправился спать.

Лежа в постели в своей комнате, я снова и снова слышал страшные пророческие слова Кайла. Повторял про себя его жуткую весть. Перед глазами стояло лицо, которое я не желал больше видеть. Я помнил все.

«Гэри Сонеджи убежал из тюрьмы, Алекс. И оставил записку. В ней говорится, что он тебя из-под земли достанет».

Этому нет конца.

Я лежал в постели и думал о том, что Гэри Сонеджи по-прежнему намерен меня убить. Он сам мне это говорил. А в тюрьме у него хватило времени обдумать, как, когда и где привести приговор в исполнение.

В конце концов, я заснул. Уже рассветало. Начинался следующий день. Это и в самом деле никогда не кончится.

Глава 120

Оставались две загадки, которые требовали разрешения или, по меньшей мере, тщательного изучения. Первая – Казанова, и кто он таков. Вторая – мы с Кейт, и что с нами будет.

В конце августа мы поехали в Аутер-Бэнкс в Северной Каролине. Провели шесть дней неподалеку от живописного городка под названием Нэгз-Хед.

Неуклюжими металлическими ходунками Кейт уже не пользовалась, но старомодную ореховую палку с набалдашником временами брала с собой на прогулку. Эту крепкую палку она использовала для упражнений по каратэ, которыми занималась по большей части на пляже: с удивительным проворством и ловкостью вращала ее вокруг туловища и головы.

Глядя на Кейт, мне казалось, что она излучает свет. Она практически полностью вернула былую форму. И лицо стало почти прежним, если не считать отметки над виском.

– Она наглядное свидетельство моего упрямого нрава, – говорила Кейт, – и такой я останусь до самой смерти.

То была во всех отношениях замечательная пора. Сплошная идиллия. Мы с Кейт понимали, что заслужили отдых – и даже более длительный.

Каждое утро мы завтракали вместе на веранде, сколоченной из длинных, покрашенных серой краской досок и выходившей на сияющий в солнечных лучах Атлантический океан. Готовили завтрак по очереди, но по-разному: я, стоя у плиты, а она ходила в магазин в Нэгз-Хед и приносила оттуда свежие булочки или баварские пончики с кремом. Мы подолгу гуляли вдоль берега моря. Ловили в прибое тунца и жарили его тут же на пляже. А иногда просто смотрели на сверкающие белизной патрульные катера. Съездили на целый день в Национальный парк Джокиз-Ридж посмотреть на ненормальных, рискующих сломать себе шею планеристов, прыгавших с вершин высоких дюн.

Мы ожидали появления Казановы. Надеялись, что он явится. До сих пор он не показывался, судя по всему, не проявлял к нам интереса.

Я вспомнил книгу и фильм «Властитель судеб». Мы с Кейт были чем-то похожи на Тома Уинго и Сьюзан Ловенстайн, связанные совсем иными, но не менее крепкими узами. Ловенстайн вызвала в Томе скрытое стремление любить и быть любимым, как мне помнится. Мы с Кейт старались узнать друг о друге самое сокровенное, и оба преуспевали в этом.

Однажды ранним августовским утром мы зашли глубоко в чистое, прозрачное, голубое море, плескавшееся совсем рядом с нашим домом. Большинство любителей позагорать и поплавать еще спали. Одинокий бурый пеликан скользил по волнам.

Мы стояли в воде и держались за руки. Красота вокруг была писаная, словно на открытке. Так почему же меня не покидало такое чувство, будто вместо сердца в груди огромная зияющая рана? Почему я не мог выкинуть из головы Казанову?