Целуй девочек

Кейт Мактирнан заговорила на рассвете. Меня в клинике не было, зато случайно днем заглянул Кайл Крейг. К несчастью, того, что говорила наша бесценная свидетельница, не понимал никто. Все утро высокообразованный медик бормотала бессвязные слова. Речь ее походила на бред сумасшедшего, а временами казалось, будто она говорит на иностранном языке. В журнале было записано, что она страдает от тремора, конвульсий, мышечных судорог и спазм в брюшной полости.

Я пришел к ней вечером. У нее по-прежнему подозревали черепно-мозговую травму. Большую часть того времени, что я провел в палате, она лежала спокойно и ни на что не реагировала. Только однажды, пытаясь заговорить, издала душераздирающий вопль.

Пока я там находился, зашел лечащий врач. Мы в тот день уже пару раз беседовали. Доктор Мария Руокко не пыталась выжать из меня ту дополнительную информацию о больной, которой я обладал. Она была очень доброжелательна и полна желания помочь, говорила, что готова всеми силами содействовать в поимке того, кто так надругался над молодой женщиной.

Я подозревал, что Кейт Мактирнан считала, будто по-прежнему находится в плену. Наблюдая за тем, как она сражается с невидимым противником, я чувствовал, что она истинный борец. Я инстинктивно болел за нее, внутренне поддерживал, ободрял.

Я вызвался в добровольные сиделки у постели Кейт Мактирнан. Никто меня от такого дежурства не отговаривал. Все надеялись, авось она что-нибудь скажет. Одна фраза или даже слово могло стать ключом к розыску Казановы. Именно такого ключика нам не хватало, чтобы разом мобилизовать все силы.

– Вы в безопасности, Кейт, – повторял я снова и снова. Она, по-видимому, меня не слышала, но я не сдавался.

В тот вечер, около половины десятого, мне пришла в голову мысль, переросшая в глубокое убеждение. Врачи, занимающиеся Кейт, уже разошлись по домам. Мне необходимо было с кем-то посоветоваться, поэтому я связался с Бюро и уговорил разрешить мне позвонить доктору Марии Руокко домой. Жила она неподалеку от Роли.

– Алекс, вы все еще в больнице? – спросила доктор, сняв трубку. Похоже, она скорее удивилась, чем рассердилась на внеурочный звонок. В течение дня я о многом с ней потолковал. Мы оба учились в университете Джонса Хопкинса и поделились воспоминаниями о той поре. Ее чрезвычайно занимало дело Сонеджи, и она читала мою книгу.

– Вот сижу здесь и прикидываю, каким образом ему удается подчинять себе женщин. – Я поделился с Марией Руокко своей теорией и тем, что уже успел предпринять. – Может быть, он пичкает их наркотиками, да какими-нибудь изысканными? Я звонил в лабораторию насчет результатов токсического анализа Мактирнан. Мне сказали, что в моче обнаружен маринол.

– Маринол? – Доктор Руокко удивилась так же, как и я, когда узнал об этом. – Ну и ну. Как же ему удалось достать маринол? Прямо гром среди ясного неба. Но идея очень интересная. Блестящая идея. Если он хотел парализовать ее волю, маринол в этом деле незаменим.

– А не могло его действие отразиться на ее нынешнем состоянии? Не это ли причина психопатических приступов? – подсказал я. – Тремор, конвульсии, галлюцинации. Все симптомы подходят, если подумать.

– Может быть, вы и правы, Алекс. О Господи, маринол! Отмена маринола дает все симптомы белой горячки. Но откуда ему может быть известно о мариноле и его действии? Не представляю, чтобы непрофессионалу приходилось иметь дело с подобным препаратом.

Меня тоже этот вопрос занимал.

– Может быть, он проходил сеансы химиотерапии? Возможно, у него был рак? Вот и приходилось принимать маринол. Может быть, он больной?

– Или врач. Или фармаколог, – предложила свои версии доктор Руокко. Такой вариант мне тоже приходил в голову. Не исключено даже, что он работает в университетской клинике.

– Послушайте, наша драгоценная свидетельница способна рассказать что-нибудь такое, что поможет нам остановить его. Нельзя ли ускорить процесс восстановления от маринола?

– Я приеду минут через двадцать. Даже раньше, – сказала Мария Руокко. – Попробуем помочь бедной девочке избавиться от кошмаров. Мне кажется, нам обоим не терпится поговорить с Кейт Мактирнан.

Глава 49

Полчаса спустя доктор Мария Руокко была вместе со мной в палате доктора Кейт Мактирнан. Ни даремской полиции, ни ФБР я не сообщил о своем открытии. Хотел сначала поговорить с пострадавшей. Это было бы большим успехом в нашем деле, самым большим на сегодняшний день.

Мария Руокко почти час возилась со своей тяжелой больной. Очень серьезный знающий врач и всегда готова прийти на помощь. Красивая пепельная блондинка, лет под сорок. Южного типа, но чрезвычайно привлекательная. Я подумал, не заглядывался ли на нее Казанова.

– Бедняжка и в самом деле страдает от последствий маринола, – сказала она. – Она получила почти смертельную дозу.

– Думаю, именно такова была изначальная цель, – сказал я. – Она, возможно, попала в число отбракованных Казановой. Проклятье, как мне надо поговорить с ней.