Целуй и беги (ЛП)

— Моя Леди, — он поймал ее руку и прижался поцелуем к ладони, — вы потрясли меня своим умом и сообразительностью.

Она покраснела:

— Я… эм… а… недавно догадалась, — неразборчиво пролепетала она, — кхе… из-за того, что случилось.

И Адриан правда, правда, правда не смог сдержать улыбку. Если что он и понял за эти несколько дней — ему безумно нравится видеть Маринетт такой растерянной.

— Мои поцелуи были так хороши, — промурлыкал он, — что ты бы узнала их из тысячи, Принцесса?

— Нет! — рявкнула Ледибаг и вспыхнула, став такой же насыщенно красной, как и ее костюм. — То есть, да! — поправилась она, — Нет! — выкрикнула она снова, быстро замотала головой, — Я не это имела в виду! Мама сказала, что, скорее всего вы — один и тот же человек, потому что никто не целуется одинаково, но ты сам себя сдал.

Он заморгал, пытаясь вспомнить, что же он сказал такого, что могло его выдать. А Ледибаг, не в восторге от своей откровенности, внезапно решила, что намного интереснее изучать собственные пальцы или смотреть куда угодно, кроме самого Адриана.

И это было так похоже на Маринетт, так чертовски мило!

Он сомневался, что, глядя на такое очаровательное зрелище, сможет связать хотя бы пару фраз.

— Я бы с удовольствием посмотрел этот ваш фестиваль абсурда и дальше, — сухо сказал Плагг, выбравшись из-под рубашки Адриана, — но может, ты все же отпустишь Тикки, чтобы я мог с ней поболтать?

Когда Ледибаг заметила Плагга, ее глаза потрясенно расширились:

— Оу! — тихо удивилась она.

— Маринетт, это Плагг, — представил их друг другу Адриан, — Плагг, это Маринетт.

— В курсе, — закатил глаза Плагг, — я же был рядом с тех самых пор, как вы впервые встретились. — Он подлетел к Ледибаг и приветственно кивнул. — Рад знакомству во плоти, — он ухмыльнулся, — Принцесса.

Ледибаг приветливо улыбнулась в ответ:

— Взаимно.

А потом она сбросила трансформацию, и когда место Ледибаг заняла Маринетт, из ее сережек вылетело странное маленькое красное создание.

— Плагг!

— Тикки!

Адриан невольно перевел взгляд на Плагга, кружившего в танце красное насекомообразное существо (тот называл ее «Тикки»). Это было странно и, в то же время, прекрасно и удивительно — их безмолвный разговор, состоявший из пары движений и пристальных взглядов. Именно тогда Адриан вспомнил фразу, вчера с таким пренебрежением брошенную Плаггом: «Квами не целуются. Мы выше этого — божества ведь, и все такое». Это был их способ — способ Плагга и Тикки — показать свою привязанность? Если да, что же они сказали друг другу? Неужели это происходило каждый раз, когда трансформация была активна, и они с Маринетт никогда не замечали? Или сегодня они увиделись впервые за Бог знает сколько лет? И что та…

На этом размышления Адриана оборвались, потому что Маринетт чувствительно пихнула его в плечо.

— Ой! — вскрикнул он, накрыв больное место рукой. — За что?! — возмутился он и потер руку.

— Сам знаешь, за что! — прошипела Маринетт, ярко покраснев от смущения, — из-за твоего поцелуя у меня в школе были проблемы!

Адриан не смог сдержать ухмылку, тут же вспомнив, как румяную, растерянную Маринетт ругали за пятнадцатиминутное опоздание на урок. После того поцелуя ей понадобилось целых пятнадцать минут, чтобы очухаться и добраться до класса, и даже тогда она все равно не могла внятно разговаривать.

От такого у любого парня бы моментально раздулось самомнение.

Маринетт нахмурилась и попыталась снова его стукнуть — слишком уж самодовольным он выглядел, но Адриан задействовал свои Нуаровские рефлексы, поймал ее ладонь и прижался к пальцам в нежном поцелуе. Ее гнев тут же сменился смущенной робостью.

— Давай начистоту, моя Леди, — предложил Адриан, вновь целуя ее руку, — ведь я поступил так только потому, что тем утром ты сама поцеловала меня на глазах у всей школы, а потом оставила на растерзание Алье. Алье! — подчеркнул он.

В конце концов, Маринетт знала, какой беспардонной может быть Алья, когда чует любопытный сюжет.

— Сочувствия не дождешься, — открестилась Маринетт, — сам заслужил. Я поцеловала тебя за то, что ты напал на меня там, на балконе! Да я потом по полу лужицей растеклась… И хватит уже так самодовольно лыбиться!

— Мне жаль, — соврал Адриан. Ему не было стыдно, он наслаждался тем, как действовал на нее. Ведь он сам реагировал на нее точно так же. Все было честно. Он попытался выглядеть серьезным, — но и я поцеловал тебя потому, что ты напала на меня в мужской раздевалке, на глазах у всех парней, и оставила меня растекаться лужицей на полу. Так что единственная, кого ты можешь винить во всех своих проблемах в школе — ты сама.

Маринетт фыркнула, очаровательная в своем возмущении:

— Я не виновата в том, что Алья заставила меня сделать все это! — возразила она.

Все хорошее настроение Адриана как ветром сдуло, его окатило разочарованием — словно холодной водой в лицо плеснули.

— О… так все это было на спор? — промямлил он, отпустил ее руку и попятился. — Ты не… не хотела… меня… целовать?

Маринетт понурилась и уставилась на свои туфли. Ее щеки покраснели еще сильнее.