Целуй меня (ЛП)

Задний двор освещен, как в День Независимости. Это не очень хорошо, но зато охрана здесь никакая. Хотя обычно один боец с винтовкой дежурит на крыше. Думаю, взрыва у ворот достаточно, чтобы отвлечь всю охрану на территории, но самонадеянность равносильна смерти. Я подтягиваюсь на руках, замираю на мгновение и спрыгиваю с другой стороны каменного забора. Мои ноги с легким шорохом касаются покрытой росой травы, и я, укрывшись в тени забора, замираю на несколько ударов сердца. На крыше не заметно никакой активности, но это ничего не значит. Прямо передо мной бассейн, и люминесцентные синие лампочки вокруг него освещают газон. Сжав пистолет в руке, я отталкиваюсь от забора и бегу через лужайку до ближайшего куста, чтобы спрятаться за ним. Сердце бешено колотится в груди, в крови кипит адреналин. Зажмурившись на мгновение, я перебегаю к следующему идеально подстриженному кусту. Затаив дыхание, выжидаю секунду, когда же невидимая пуля пронзит мою грудь или, может, голову — я даже понять не успею. На миг засомневавшись, я провожу ладонью по животу. Если я сегодня умру здесь, то погибнет и мой ребенок, но… его жизнью я жертвовать не хочу. Наверное, это единственное, что имеет значение. Единственный стоящий поступок в моей жизни. Проблема в том, что меня загнали в угол, из которого не выбраться без потерь. Я не могу привести ребенка в мир, где на моем пути стоит Арнальдо. Ведь если я умру, все окажется напрасным. Что будет через пару месяцев, когда беременность начнет причинять физические неудобства, и я уже не смогу защитить себя? Нет, уж, нужно разобраться с этим сейчас. Это моя последняя возможность — других не будет. Я — Уна Иванова. Я сумею выжить, а затем исчезну, как призрак в ночи. Потом рожу этого ребенка и вернусь к тому, что умею делать лучше всего. Убивать. У этого ребенка может быть любящая семья и шанс на нормальное существование. Это лучшее, что я могу дать ему.

С вновь обретенной решимостью я пробегаю оставшиеся несколько метров и прижимаюсь спиной к стене дома. Здесь установлено не так уж много камер. Честно говоря, Арни действительно стоило подумать над обеспечением своей безопасности. Сняв рюкзак и покопавшись в нем, я извлекаю несколько брикетов взрывчатки С-4. Закрепляю их справа от стеклянных дверей и, сделав глубокий вдох, со скоростью пули перебегаю на противоположную сторону. Тонкая проволока протягивается к двум другим брикетам взрывчатки, которые я устанавливаю у противоположной стены. Безрассудство? Возможно. Но дело в том, что у Арнальдо целая армия охранников, и я хочу выманить их всех. Мне не добраться до него, пока его надежно охраняют. Можно было бы попросить о помощи Сашу, чтобы он взломал систему безопасности и отключил камеры. Скорее всего, мне удалось бы убить Арнальдо так, что он даже не заметил бы моего присутствия, но сейчас не тот случай. Я хочу, чтобы он, сидя в своем кабинете, наблюдал за тем, как его драгоценный дом разлетается на куски. Хочу, чтобы он видел, как один за другим умирают его люди. Пусть он ясно понимает — я пришла за ним, но защитить его больше некому. И бежать некуда. Это больше, чем просто убийство. Это своего рода послание: никто не смеет объявлять охоту на смерть.

Арнальдо не первый, кто недооценивает меня. Естественно, он не ожидает, что я заявлюсь сюда. Даже опустив тот факт, что это чистой воды самоубийство, расчет довольно сомнителен. С одной стороны, итальянцам это может показаться справедливым: он заказал меня, и я пришла отомстить. С другой стороны, они могут выставить меня врагом номер один, и тогда меня будет преследовать вся итальянская мафия. Но у меня имеется поддержка русских… Наверное… Плюс, скрывать не буду, у меня есть какая-то патологическая уверенность в Неро. Хрен знает, почему. Он, хоть и капо, но большая головная боль всех мафиози.

Непредсказуемый человек, Джокер в этой игре, и, по его собственным словам, я принадлежу ему. Честно говоря, он с одинаковой вероятностью может как пристрелить меня, так и поддержать. Но девушкам свойственно надеяться. И, чего греха таить, у меня имеется туз в рукаве. Точнее сказать, в матке.

Захожу за угол и достаю из кармана обычный телефон-раскладушку. В течение нескольких секунд я удерживаю кнопку с цифрой один, и, кажется, все вокруг взлетает на воздух. Я достаточно далеко от эпицентра взрыва, но горячая взрывная волна бесцеремонно валит меня на газон. Вскакиваю на ноги, хватаю закрепленные на бедрах пистолеты и бегу к дому Арнальдо.

Задняя стена разворочена, из зияющей дыры вываливаются обломки. Через нее виден первый этаж и охваченная огнем кухня. Добрая половина стены разбросана в виде обломков по лужайке, а куски горящих досок делают особняк больше похожим на зону боевых действий. Я держусь поближе к дому, пользуясь огнем и дымом как прикрытием. Тем, кто появится со стороны сада, будет трудно заметить меня. А тем, кто внутри … ну, затруднительно стрелять через стену, к которой я в данный момент прижимаюсь спиной.