Целую, Кощей (СИ)

— А с этими братьями, Федор Васильевич, — нарушил мои раздумья Калымдай, — надо всё-таки решать что-то.

— Ага, — кивнул я. — Есть у меня одна идея на их счет, только полностью еще не оформившаяся.

— Так расскажите, Федор Васильевич. Вместе и подумаем.

— Расскажу, Калымдай, только данных пока мало. Надо бы хорошенько про братьев этих всё разузнать, про образ жизни, чем занимаются, откуда деньги на развлечения свои берут, ну и всё такое.

— Босс, послать пару бойцов, в натуре? — тут же предложил Аристофан. — Они всё выведают конкретно.

— Хорошо бы, Аристофан. Только если бойцы тут в Лукошкино не нужны.

— Справимся и без них, босс, отвечаю.

Я растроганно обвел взглядом свою Канцелярию. Молодцы они всё же у меня. Никто и не вздумал увильнуть, а ведь проблемы были не Кощея, а исключительно мои. Даже Олёна, которая с нами работала недавно, да и то под постоянным надзором, тоже горячо одобрила мой план и взялась помочь, чем сможет.

Олёна, будто угадав, что я думаю о ней, встрепенулась и спросила:

— А что там с Марьяной этой, в монастыре?

— Дед? — я вопросительно повернулся к Михалычу.

— Внучек? — так же с вопросом глянул на меня дед.

— Вы же ради Марьяны и отправились в монастырь, — засмеялась Маша.

— Ну, вот так как-то, — смущенно развел руками дед. — Увлеклися другим, а про дело-то и забыли. Да и пёс с ней, с Марьянкой ентой! Кудыть она из монастыря денетси?

Больше пока обсуждать было нечего и все наши разошлись по своим делам, а мы с дедом отправились в гостиницу, где я сразу и завалился спать.

А снились мне хохочущие Михалыч с Аристофаном, которые под руки, тащили к стогу сена, притворно упирающуюся настоятельницу Фёклу. А потом над стогом объявился вдруг Горыныч и начал пулять в Михалыча с Аристофаном огненными шарами и орать "Делиться надо!". А всех разогнал Кощей, примчавшийся на вороном коне и лихо размахивающий шашкой. Причём, на нём почему-то, была кавказская бурка и буденовка на голове вместо короны.

Бред какой-то. Лучше бы Варя приснилась…

* * *

Разбудил меня Михалыч и довольно бесцеремонно.

— Вставай, внучек! — орал дед, сдирая с меня одеяло. — Живо вставай, одевайся, в монастырь сейчас помчимси!

— Зачем в монастырь? А сколько сейчас? Да отстань от меня, дед! Дай поспать еще хоть пять минуточек!

— Вставай, Федька! Милиция в монастырь наш отправилась! Никак, шмон там затевают, Марьянку ищут!

— Тьфу, зараза! Ну, вот чего не спится им, дед?

— Да никому не спится, внучек, только ты дрыхнешь, как сурок на конопляном поле. Дык девять часов, весь порядочный люд уже в поте лица работает.

— Так то — порядочный. А мы же с тобой, дед, совсем-совсем беспорядочные, а?

— И то верно, — захекал дед. — Только ты всё же вставай.

— Да встаю я, встаю…

В комнату вломился Аристофан.

— Это… босс!

— Что еще случилось? — я с отвращением натягивал опостылевшие портки на веревочке.

— Еще, блин, одного моего бойца менты повязали конкретно!

— Да что ж такое?! Где? Как?

— Да реально, как и вчерашнего, босс. Натырил инструментов и зачем-то к ментам полез. Пацаны говорят, что дружка своего из поруба вытащить хотел, ну и… — Аристофан развел лапами в стороны.

— Плохо, Аристофан. Не то плохо, что еще одного бойца поймали, нового найдешь. А то плохо, что дисциплины у тебя, Аристофан, в подразделении нет. Уволю я тебя на фиг, а вместо, вон, Калымдая возьму. Он быстро твоих бандитов людьми сделает.

— Не надо людьми, босс! — завопил Аристофан и рухнул на колени. — Не губи, начальник! В натуре исправлюсь, отвечаю!

— А ну-ка подвинься, внучек, — дед вытащил из кошеля массивную сковороду с длинной ручкой и примеривающе взвесил её в руке. — Дай-ка я этому паршивцу объясню всё про службу Кощееву.

— Давай, Михалыч, — обреченно пробормотал Аристофан, разворачиваясь к деду и подставляя зад под сковородку.

— Отставить! — рявкнул я. — Ну, Аристофан, молись! Или что вы, бесы, там вместо молитвы делаете. В последний раз тебя прощаю. Но чтобы команду свою перешерстил, бузотеров выкинул, ребят подобрал новых, ответственных и чтобы по струночке у тебя ходили, понял?!

— Без базара, босс! — обрадовался, вскакивая на ноги, Аристофан. — Не подведу в натуре!

— А только, задницу я тебе всё равно надеру, рогатенький, — предупредил дед. — Как закончим дело, вернемся в Канцелярию, так ты у меня неделю сидеть не сможешь!

— За деньгами смотался? — перебил я деда.

— Здесь уже денежки, — ответил за беса Михалыч. — Припрятал я их до поры, до времени.

— Хорошо. Ладно, иди Аристофан и чтобы у меня…

— В натуре, босс! — заверил в последний раз Аристофан и исчез.

— Вот же, паршивцы…

— И не говори, внучек. С бесами построже надо быть. Они, паразиты, как слабину почуют, так всё, никакого спасу с ними нет.

— Ладно… Что там у нас дальше по плану?

По плану, после умывания следовал завтрак. Ну, это понятное дело и я даже особо не отбивался. Да и свиные рёбрышки с жареной картошкой были очень даже вкусные. Но пришлось отказаться от пирогов — время поджимало.