Цена

Ассистент предупредила, что женщина, которой назначено на час, пришла, я попросил проводить ее в комнату приема и сосредоточился. В кабинет решительно, но несколько напряженно, зашла очень красивая женщина. Та счастливица, кому от рождения дается и прекрасный цвет лица, и густые волосы, и формы, о которых можно не беспокоиться, поедая торты и пирожные. Этой повезло вдвойне: судя по одежде и аромату, и с деньгами у нее все в порядке, то есть свои великолепные формы она вполне может поддерживать с помощью передовых технологий.

Я, непонятно почему, испытал раздражение, даже агрессию к этой женщине. А потом удивление и интерес – все это в десятые доли секунды, пока дама располагалась в кресле напротив… «Бурное развитие эмоций, – подумал я. – С чего бы?» И тут, словно в ответ на мой вопрос, у меня невыносимо заныл живот, словно там появилась огромная черная дыра, в которую стали уходить все мои силы, весь я, вся моя жизнь… «Стоп! – заорал я про себя. – Я сказал, стоп!» И оглядел женщину очень внимательно.

Вот оно! У нее на животе, умело облепив его лапками, сидел серый мерзкий полупрозрачный карлик. Свою мордочку он прятал от меня, но все происходящее ему явно не нравилось. Он мелко дрожал и все теснее влипал в живот посетительницы.

– Вы убили ребенка?.. – полуутвердительно-полувопросительно произнес я, успокаиваясь. – Вы убили ребенка, и теперь вы страдаете и не понимаете почему. Почему вам так плохо. Вы здоровы, но иногда чувствуете себя больной и даже хотите умереть. И вам снятся плохие сны, и вы слышите голоса…

Пока я говорил, женщина растерянно смотрела на меня и вжималась в стул. От ее, хоть и испуганной, но уверенности не осталось и следа, было видно, что вот-вот расплачется. Я достал коробку с салфетками и налил в стакан воды. Отошел от стола и стал ждать. Было важно, с чего она начнет говорить, с каких слов.

– Я страдаю… – заговорила она, и голос ее, к моему разочарованию, оказался суховатым и блеклым. – Я думаю, что я схожу с ума.

И она рассказала всю свою историю.

У Венеры был абсолютно никчемный, без любви и привязанности, роман, когда ей было двадцать лет. Герой романа был старше лет на пять, оканчивал школу милиции после службы в армии и странным образом всегда был при деньгах. Почему она провела с ним целый год? Что связывало их? Ответов на эти вопросы она так и не нашла, а когда забеременела, то с плохо скрываемым облегчением услышала его слова о том, что жениться он не собирается, а ребенок ему не нужен, пусть идет на аборт. Почему-то она тянула с походом к гинекологу, а потом приняла решение рожать, и перестала даже думать об аборте. И была очень счастлива в эти дни, спокойна и радостна…

Но однажды, когда возвращалась с учебы, рядом притормозила патрульная машина, и ее бывший любовник, выскочив, схватил ее за руку и затащил в салон. Он перехватил обе ее руки и зашипел в лицо: «Что, сучка, зацепить решила меня? Урою, убью, никто не найдет, уничтожу, гадина! Привязать решила, чтобы на коротком поводке ходил?» Венера ничего не соображала, от потока грязных, злых слов у нее все дрожало внутри, сердце билось в горле. Она не могла сообразить, что нужно этому подонку. Одна мысль билась у нее в голове и никак не могла оформиться: «Этот человек – отец моего ребенка, почему он хочет убить меня?» Венера вновь и вновь прокручивала эту фразу в голове, она звенела на разные голоса, улетала и снова возвращалась. Венера потерялась в этом кошмаре, перестала вообще соображать. «Чего молчишь, проститутка, дешевка, неделю даю, чтобы аборт сделала. Не сделаешь – сдохнешь», – он сильно ударил ее кулаком в живот и вытолкнул из машины.

Девушка сидела на асфальте, обхватив живот, и плакала горько, навзрыд. Ей было так жаль себя, малыша, который тихонечко рос у нее внутри, ей было жалко весь мир, в котором так много боли и страха, так много одиночества и ненависти.

В тот день она оплакала своего ребенка, будущую одинокую жизнь свою, боль и тоску, оплакала всех убитых детей и несчастных женщин, которые идут на убийство из страха перед этим миром.

Она оплакала всех мужчин, которые сами были рождены в ненависти и лжи, и поэтому не могут любить своих детей, поэтому убивают их. Ее слезы были слезами Великой Матери, которая в боли и страдании родила этот прекрасный мир, и теперь плачет, видя, как ее дети умирают, ненавидя друг друга.

А утром она пошла в женскую консультацию и обо всем договорилась, и через три дня она, с помощью врача, убила своего ребенка, который, если бы ему повезло жить дальше, через две недели начал бы шевелиться.

Омар приехал через три дня к ней домой, довольный и спокойный, попытался обнять Венеру. Она отстранилась холодно и равнодушно. Омар привез ей деньги, довольно много. «Ты – умница, – сказал. – Купи себе что-нибудь, поезжай куда-нибудь, отдохни».

Венера взяла деньги, ей было настолько все равно, что она спокойно выдержала поцелуй Омара на прощание, только потом тщательно оттирала щеку и губы ваткой, смоченной в спирте. Долго-долго, целый час. Сумку с деньгами Венера затолкала в шкаф и забыла о ней.