Цена бессмертия

— Что-о? — не понял он. Я смотрел на него снизу вверх, его толстое брюхо колыхалось перед моим лицом, и мне хотелось ткнуть в это брюхо кулаком — может быть, оно научится работать и думать вместо глупой башки, под началом которой стало таким большим.

— Это сетевой червь, вирусная программа в ГКС, — терпеливо объяснил я. — Она угрохала мой автомобиль и в момент столкновения стерла с носителей информации все следы своей работы. Или сделала ложные записи.

— Не говорите глупостей! — ответствовал толстяк. — Сеть дорожного движения защищается системами Министерства обороны. Компьютер, с которого организуется нападение, выявляется ими мгновенно. Поэтому сегодня хакеры, которые способны взломать защиту, работают в солидных компьютерных фирмах и думать забыли о диверсиях. Ни у кого из них нет охоты получить пожизненный срок ради того, чтобы столкнуть чей-то автомобиль в воду.

— Так опросите эти ваши системы защиты! — воскликнул я. — Опросите — прежде чем вталкивать меня в психушку! Имела место вирусная атака — она не могла пройти бесследно!

— Мне к восьми утра надо сдать отчет об аварии! — взрыкнул Моррис. — А я должен проверять ваши фантастические домыслы?! Дудки! Поднимайтесь и следуйте за мной!

Я молча натянул ботинки, накинул на плечи пиджак и поднялся с кушетки. Моррис оказался на голову ниже меня. И я, глядя на него сверху вниз, достал из кармана свой многострадальный сотовый телефон. Как и следовало ожидать, мой верный электронный дружок оказался цел и невредим и ответил на мое обращение приветливым пиканьем.

— Как я понимаю, вы задерживаете меня?

— Да, черт вас возьми! — проворчал он. — До окончательного выяснения обстоятельств аварии и причинения вами, — он выделил это слово, — ущерба муниципальной собственности.

— Тогда, — безмятежно констатировал я, — задержанный имеет право на два телефонных звонка. И я их сделаю немедленно…

— Звоните! — с вызовом пробурчал толстяк.

— Первый, — спокойно продолжал я, — главному редактору еженедельника «Галактик экспресс». Сегодня в восемь утра в вашем ведомстве появятся мои коллеги, и вам придется сдавать ваш липовый отчет в их присутствии, а потом долго объясняться с начальством по поводу столь пристального внимания прессы к вашей скромной персоне. А второй — в Министерство обороны Земной Системы, начальнику отдела Генерального штаба подполковнику Ричарду Томпсону. Он мой друг и обязательно выяснит, имела место вирусная атака на вашу сеть и мой автомобиль или нет. И если его расследование подтвердит мои предположения, мистер Моррис, сами понимаете, вам несдобровать.

Толстый страж порядка неожиданно увял. Его надутые толстые щеки опали, водянистые глазки растерянно заморгали, а папка с отчетом начала самостоятельную жизнь и беспорядочно заметалась из руки в руку. Сразу он, конечно, на мои слова ничего не ответил, но и размышлял недолго.

— Бог с вами, Рочерс, — проморгавшись, сказал он. — Успокойтесь. Вы слишком большое значение придаете собственной персоне. Зачем для выяснения обстоятельств обычной аварии привлекать такие силы? Мы справимся сами. Достаточно даже одного старика Морриса. Я узнаю то, о чем вы просили. Нет проблем. — Он осклабился и снова нагло уткнулся взглядом мне в лоб. Судя по блаженному выражению его лица, на лбу теперь все было в порядке. — Езжайте домой, мистер Рочерс. А завтра я позвоню вам и доложу о результатах собственного расследования.

— Мне не на чем добраться до дома, — скрипучим голосом сказал я. — И в такой час такси не поймаешь. Распорядитесь, чтобы ваши люди доставили меня домой.

Толстяк Моррис сначала опешил от такой наглости. Но, быстро смекнув, что игра сейчас идет только в одни ворота — в его, заставил себя улыбнуться.

— Оказать посильную помощь человеку, попавшему в аварию, — наш профессиональный долг, — торжественно объявил он.

И, пройдя вперед, широко открыл передо мной дверь больничной палаты.

* * *

Я проснулся в полдень на собственном диване и, жмурясь от солнечных лучей, нашел себя в состоянии тихой радости. И не удивился этому. Минувшая ночь была не самой приятной в моей жизни, но она прошла; я побывал в двух чертовски неприятных переделках, но вот — лежал живой, к тому же хорошо отдохнувший и настроенный вполне оптимистично.

Стараясь продлить подольше столь редкие в последнее время минуты блаженства, я не стал отягощаться думами о загадках прошедшей ночи. Я напомнил себе, что сегодня выходной и в редакции меня никто не ждет. И поэтому первое, что мне надо сделать, — навестить Лотту в госпитале БЗС, а второе — добраться в конце концов до Глэдис и обнять ту, которая любит меня больше всех других женщин на свете вместе взятых…

Потом я вспомнил, что у меня теперь нет автомобиля, и это сбило добродушный настрой. Тихая радость ушла, и я понял, что пора вставать.

Я кое-как побрил свою изрезанную физиономию и не стал прилеплять на нее снятые вчера куски пластыря — царапины уже не кровоточили. Зато пластырь я использовал для того, чтобы залепить глубокий порез на руке. Он тревоги не вызывал, и я счел возможным снять повязку.