Цена бумажной морали (СИ)

В глазах Грина было сожаление и беспросветная печаль. Никому другому она не была заметна, кроме Райли. Они были слишком близки, знали друг друга слишком хорошо. Сазерленд прочел это в нем без труда.

И только Скайлар была искренне рада его видеть, хоть и выглядела напуганной. Для девочки все это было таким странным и неправильным в привычном понимании ее мира.

Секундная пауза в пересечении их взглядов оборвалась, когда малышка обернулась на Шелби. Она искала в нем поддержку и успокоение.

Гангстер наклонился к ней и что-то шепнул на ухо.

Помявшись немного, она сделала несколько неуверенных шагов навстречу брату. А затем очень быстро, переходя почти что на бег, сократила расстояние между ними.

Райли упал на колени перед своей маленькой госпожой.

Ручки Скайлар обнимали брата за шею. Ее детское тепло согрело душу и сердце мужчины.

Близнец не удержал слез… как и Скай.

— Моя детка, — шептал он, целуя сестренку в макушку.

Его руки беспокойно блуждали по ее голове, лицу и плечам, будто осматривая девочку на предмет телесных ушибов.

Джон ревновал.

Он откровенно нервничал, глядя на контакт Райли и Скай. Шелби думал о том, что он попал под влияние безумия их семьи.

Скай не дочь Райли и Эмили, а он ей не отчим. Но, все то время, проведенное с малышкой… с Эмили… не прошло бесследно. Он стал воспринимать их как свою семью: он — папа, Эмили — мама, Скай — дочка. А скоро в их семье будет пополнение и у них теперь будет двое детей.

Шелби барабанил пальцами по брюкам, пристально наблюдая за трогательной сценой. Мысленно убеждал себя, что малышка просто скучала по брату, вот и все.

Персиваль наблюдал за всем этим. Он знал о чем думает козырек.

Скай, раз за разом, оборачивалась на Джона. В ней было новое и неизведанное чувство стыда перед ним, словно она его предает.

Грин читал это в ней. Психиатр предложил козырьку навестить девочек на втором этаже и поиграть с теперь уже и его племянницей.

Шелби не был уверен в правильности такого решения и попросту не хотел оставлять ситуацию с Райли без контроля.

Грин заверил его в безопасности и его чутком наблюдении.

Пожалев чувства Скайлар, мужчина сдался. Он готов терпеть волнение и нервозность, только бы не мучилась Скай.

— Я побуду с девочками, — предупредил он самую младшую из Сазерлендов. — Ты потом тоже приходи.

— Я с тобой, — сорвалась с места Джулия.

Райли поднял на нее непонимающий взгляд.

А миссис Сазерленд попросту не знала как вести себя и что делать.

— Мама останется с нами, — указал Персиваль, нарочно указав на ее статус.

Джон не стал дожидаться окончания их разговора и быстро направился к лестнице.

Райли проводил его взглядом, зацепив окна на втором этаже.

В окне стояла она…

Самая любимая на свете женщина, самая красивая, самая близкая и родная.

Ее распущенные медные волосы обрамляли бледное лицо. Держа в объятиях Скай, мужчина мог почувствовать как через их младшую сестренку протекает та самая связь между близнецами.

В какой-то степени так и было. Полчаса назад именно Эмили заплетала эти медные косы, надевала платье и колготки. А теперь девочка в его руках, заботливо переданная для встречи.

«Здесь, он — папа», склонился «Теодор» к сыну, указывая на Джона.

Райли зажмурил глаза, прижимая лицо к Скайлар. Ему думалось, что так он оттолкнет от себя навязчивого призрака. Ошибался.

«Он отнял у тебя Эмили, Скай, даже Джулию. Отобрал добрую часть людей, оружия, имущества, а самое главное репутацию. Ты как был ничтожеством, так и остался».

Внимательно наблюдавший за всем Персиваль, не мог упустить от своего профессионального взора этот момент. Ему это показалось странным и совсем на Райли не похожим.

Мать остается матерью всегда. Противоречиво относясь к собственному сыну и всем обстоятельствам, женщина обняла его за плечи. Такой внезапной поддержки он не ожидал, но был рад и не отталкивал ее.

Между ними никогда не было физических контактов, даже в раннем детстве. Миссис Сазерленд не была из тех матерей, что проявляют нежную любовь к отпрыскам. Но сейчас чувствовала это своим долгом.

Одна рука лежала на плече Райли, другая на дочкином.

Впервые, за такое долгое время, он почувствовал себя ребенком. Испуганным, запутавшимся, потерявшимся ребенком. Ментально младше Скай.

«Жалкие слезливые щенки», прыскал «Теодор». «Ну давай, поплачься мамочке».

Райли лишь сильнее зажимался, от его слов, что мог слышать только он.

«Цыган все у тебя отнял, даже гордость. У тебя больше нет ни цены, ни веса. Тьфу. Смотреть противно».

Ненависть и гнев, посеянные призраком и его словами, что звучали в воспаленном мозге, прорастали сквозь грунт здравого смысла. Потихоньку и медленно, пробивались вверх, порождая кошмарные домыслы.

Джон осторожно открыл дверь в комнату для гостей на втором этаже. В свете солнечных лучей, сидя на кушетке в домашнем платье, что исключало пояса и прочие стягивающие элементы одежды, с распущенными волосами сидела его любимая. Эмили держала на руках новорожденную девочку, укачивая ту. Длинные волосы, заканчивающиеся крутыми локонами, стекали вдоль ее плеч, спадая на грудь.