Цена бумажной морали (СИ)

Сидевший на краю ванной близнец, до боли в пальцах сжимал кулаки. Из его глаз ручьем лились слезы. Он уже не мог сдерживать себя, гневаясь и проклиная весь мир. Мерзкая несправедливость судьбы заставила их любить друг друга, подарила им ребенка, которого теперь они должны сами же и убить.

Райли воспылал новой степенью ненависти к отцу. Юноша не мог оспаривать правоту сестры. Теодор уничтожит их обоих, не дав позору осквернить честь четы Сазерленд.

Горькая обида и боль вытекали из его сердца, подогревая безумие воспаленного разума. Ровно так же, как алая кровь из лона Эмили, окрашивала воду в ванной, растекаясь по ней кровавыми и невесомыми линиями.

Раны и ссадины понемногу затягивались, оставляя едва заметные следы. Сазерленд было не привыкать. Ее тело хранило куда больше следов памяти от подобного. Девушка умело прикрывала их одеждой, украшениями, или макияжем.

Собрав волосы в высокий хвост, Эми откидывала их на правое плечо, чтоб они не мешали затягивать корсет. Сломанные ребра еще не срослись и отдавались болью, но при перетяжке талии и ее фиксации она была почти не ощутима.

Покончив с корсетом, девушка едва успела застегнуть платье, как в ее комнату, как к себе домой, вошел козырек.

— Миссис Купер, — начал он разговор с шутки. — Я тебе…, а куда это ты собираешься?

Улыбка на его лице уступила нахмуренным бровям. И хоть, те и были светлыми и не такими выразительными как у Эмили, но мимика отчетливо читалась.

— Ну, хватит меня так называть, — выдохнула Сазерленд, подбирая туфли.

— Согласен, — фыркнул мужчина. — Миссис Шелби тебе идет куда больше.

Гангстер присел на кровать, не стесняясь ее несобранного для бесед вида, и игнорируя правила приличия.

Их поцелуй изменил что-то в обоих. Эмили все так же пыталась держать оборону, которую цыган с успехом прорывал. Джон же считал, что путь для него открыт. Он миновал все эти глупые подростковые ухаживания, скучные светские беседы и прочее. Ему хотелось показать серьезность намерений, а следовательно он переходил от слов к делу.

Шелби хотел доказать ей, что она может ему доверять, что он надежная опора и защита.

Мужчина нарочно входил без стука, встревал в ее телефонные разговоры, особенно когда звонила Скай, брал на себя ответственность давать указания от ее имени.

Так он нарушал все личные границы, чем выбивал рыжеволосую из колеи. Та иногда даже не знала как себя вести, пребывая в шоке от происходящего. Девушка испытывала стыд и неловкость, она не раз делала ему замечания, но грубить не хотела.

Вот и сейчас он сидел в ее спальной, будто он был здесь хозяином. Цыган брал без спроса ее вещи, частенько переставляя их местами.

— Ты же понимаешь, что не выйдешь из комнаты, пока не скажешь куда собралась, — его голос прозвучал как-то томно.

Не сами слова, а их интонация заставили Эмили остановиться и посмотреть на козырька.

Того на прежнем месте уже не было. Мужчина стоял позади нее, источая тепло, которое она могла почувствовать спиной.

Сазерленд не стала оборачиваться, она лишь стрельнула взглядом в зеркало, заметив, как он ее рассматривает.

Тепло и запах парфюма Джона сбивали ее мысли. Всегда рациональная и рассудительная, сейчас Эми не могла сосредоточиться на деле. Девушку отвлекали мысли о нем, что теплом растекались по телу, стягивая узел внизу живота. Это чувство было для нее новым и немного пугающим. Ей было приятно его внимание, за что рыжеволосая корила себя, чувствуя вину.

Джон же вины не испытывал. Он перестал стыдиться своих чувств к Эмили перед Мартой. Покойная возлюбленная была очень доброй, она бы желала ему счастья.

— Я должна быть на вечере в доме одного хорошего знакомого, — ответила она, прикладывая усилия.

Эми не хотелось, чтоб Джон слышал волнение в ее голосе. Она и без того, еле справлялась с притоком крови к животу. Когда он так близко это манит, завораживает и пугает.

Джону не нужны были никакие ее слова, цыганское предчувствие или помощь свыше. Он и без всего этого знал, что она чувствует. Жизненный опыт подсказывал ему о ее напряжении и волнении.

Но Шелби нравилось смущать ее и вводить в состояние стеснения. Ее привлекательная внешность никак не сочеталась с характером. Эмили Сазерленд можно было принять за светскую львицу, богатенькую стерву, но ни тем ни другим она не являлась. Именно ее скромность будоражила его сознание.

— Я пойду с тобой, — серьезно произнес цыган.

— Это деловая встреча в людном месте, — ответила рыжеволосая. — Твое присутствие не обязательно.

Сазерленд делала вид, что все под ее контролем, но пальцы предательски дрожали, когда она попыталась взять помаду с туалетного столика.

Шелби накрыл ее руку своей горячей ладонью, когда та уже почти взяла заветный предмет.

Импульс, прошедший от его кожи по ее мышцам, заставил девушку вздрогнуть.

Джону так нравилось чувствовать ее слабость и робость рядом с ним, что он не мог сдержать улыбки.

— В прошлый раз мое присутствие было очень кстати, — козырек прошептал ей слова на ушко, положив подбородок на хрупкое девичье плечо. — С того момента, ты без меня никуда не ходишь.