Цена бумажной морали (СИ)

Болотистая и лесистая местность окружала поместье Сазерленд. О таких местах писали баллады и сказки о ведьмах, леших и прочих сказочных персонажах. Когда утренний туман оседал густой дымкой, а в очертаниях деревьев мерещились то ли люди, то ли лохматое нечто, никому и в голову не приходила мысль пойти сюда.

Разумеется Райли обожал в такое время прогуливаться по лесу, в надежде подстрелить дичь.

Не особо он любил охоту, скорее это был повод выйти из дома и побродить одному. В юности они с сестрой проводили здесь все свободное время, коего так не хватало. Оба прекрасно знали эти места и их опасность. Не знающему человеку не стоило бывать здесь одному.

Сазерленд с теплом в душе, лелеял воспоминания о прогулках по их землям в компании близняшки. То было чудесное и беззаботное время ровно до того момента, как они возвращались в дом. Оба ценили каждую секунду проведенную в старом, дремучем лесу.

Но сейчас позади него, по сырой от росы земле, шлепали отнюдь не шаги Эмили.

Артур старался выбирать дорогу, хоть и был в резиновых сапогах. Не любил Шелби все эти заморочки с охотой, лесом, природой и прочим. Но Райли согласился побеседовать с ним именно в такой обстановке. Здесь не было лишних глаз и ушей, не считая пса.

Конечно близнец знал, что Шелби старший хочет обсудить. И был готов к диалогу.

Устав от всей этой возни в болоте и выбора, куда сделать следующий шаг, Артур сунул сигарету в губы и закуривал ее, пряча в ладонях слабый огонек спичек.

— И сейчас ты начнешь говорить о своем брате и как хорошо, что они с Эмили сошлись, — пытался предугадать Райли.

Рыжеволосый плюхнулся на поваленное бревно. Его медные локоны были убраны в короткий пучок, и не скрывали лица. Козырек подумал о том, что будь Райли ниже ростом и худее, его было бы сложнее отличать от сестры. Все же брутальность играла важную роль во внешности.

— Я лишь скажу о том, — в своей манере отвечал Шелби. — Что угрожая убийством моего брата, ты развяжешь войну.

— И что? — усмехнулся Сазерленд. — Я ради сестры отца убил, ты думаешь не смогу убить и его?

От угроз в адрес семьи и разговоров об убийстве кого-то из братьев, Артур приходил в ярость. Но, умело применяемая психология Линды, не была напрасной. Цыган научился себя контролировать, особенно в таких острых ситуациях. Он и сам заметил, как это шло на пользу как ему, так и семейному бизнесу.

«Не надейся сученок, тебе не вывести меня из равновесия», подумал гангстер.

— Джон и Эмили теперь вместе, — рассуждал Артур, присаживаясь рядом. — Угрожая ему, ты наносишь вред ей. Соответственно половина Ваших общих людей перейдет на ее сторону.

— И Вы разумеется в это встрянете, — нарочно улыбался близнец. — А Перси не боитесь, он все еще мой союзник?

— Это зависит от того, к чему там с ним придут Эми с Джоном, — лавировал Шелби.

От этих частых упоминаниях об «Эми с Джоном», Райли выходил из себя. Его бесило состояние дел, что сейчас ему неподвластны и непокорность сестры. Близняшка всегда была вольнодумной, но ее союз с цыганом просто был немыслимым. В погоне за расшатыванием нервов козырька, Сазерленд раскачался сам. Его пальцы дрожали, протирая ружье, от осознания слов Артура. Чертов цыган был прав.

— Значит, «острые козырьки» не боятся войны? — нервно подшучивал близнец, пытаясь скрыть гнев.

— Ты сестру потерять не боишься? — ответил мужчина вопросом на вопрос.

Такие разговоры об их семье были довольно рискованными, но Артур слишком хорошо знал Райли.

— Думаешь она простит тебе убийство ее любимого? — добивал вопросами козырек.

— Она моя, — надломился близнец.

Его голос дрогнул, а лицо упустило улыбку. Шелби даже не смотрел в его сторону, ему достаточно было того, что и как он сказал.

— Нет, не твоя, — возразил гангстер. — Эмили взрослый и свободный человек, она в праве сама решать.

Слова Артура имели смысл. Его девочка выросла и теперь готова упорхнуть из гнезда. Но как, куда? В чужую семью? В чужой дом, к чужому мужчине? Никто и никогда не позаботится о ней лучше, чем он. Райли был уверен, что он один справится с этой задачей. Его также ужасала мысль, что и Скай так поступит. И она сбежит, как подрастет. Он лишится самых важных людей в своей жизни. Сазерленд не мог такого допустить. Его девочки могут оказаться в опасности, стать жертвами насилия и обид, а он и знать не будет.

Абьюзивность собственных мыслей мужчина не осознавал. Но Аманда всеми силами пыталась донести это. Блондинка много раз приводила аргументы в пользу Джона, опираясь на жизненный опыт. Но Сазерленд мыслил по-своему. Слишком сильно он любил Эмили, как та его уже давно нет.

— Я не отпущу ее, — произнес Райли, рассматривая грязь на сапогах.

— Не думаю, что она станет тебя спрашивать, — сквозь затяжки ответил цыган.

В глазах Сазерленда блеснули слезы, что тот умело скрыл. Но от цыганского взгляда ничего не утаить.

— Если ты любишь сестру и желаешь ей счастья, ты не развяжешь между нами войну.