Цена человека: Заложник чеченской войны

К весне 1995 года основные чеченские силы были оттеснены в предгорные и горные районы республики, почти все города и стратегически важные объекты и узлы находились под контролем федеральных войск. Перемирие, предложенное российской стороной, было принято чеченцами. При этом все прекрасно понимали причину зачехления стволов, и каждая из воюющих сторон пыталась с максимальной тактической пользой использовать наступившее затишье: чеченцы перегруппировали свои силы и готовились к партизанской войне, федеральная группировка проводила разведку и готовилась к затяжным боевым действиям в горных условиях. Как только юбилейные торжества закончились и высокие гости покинули российскую столицу, боевые столкновения возобновились. Несмотря на формальное сохранение статуса перемирия, боевики начали обстреливать появившиеся новые блокпосты федеральных сил в предгорьях, а российское командование все чаще и чаще стало поднимать в воздух авиацию. Мы с оператором были свидетелями того, как в Веденском районе был сбит военный самолет, который по соглашению о перемирии не должен был подниматься в воздух над Чечней. Боевики говорили, что самолет был сбит огнем из обычного ручного пулемета в момент пикирования в ущелье под Беноем. Помню, какое мы с Сергеем чувствовали отвращение, глядя на боевиков, которые устроили вдруг пляс вокруг обгоревшего трупа пилота, лежавшего среди горящих обломков. У летчика, кстати, в уцелевшем кожаном портфеле почему-то оказались казахстанские документы… В общем, пошло-поехало – боевые действия возобновились в полном, так сказать, объеме.

Но вскоре уже случился Буденновск, и после него стороны, уже при посредничестве ОБСЕ, вновь приступили к переговорам. На этот раз, несмотря на отдельные незначительные нарушения нового соглашения о перемирии, на протяжении двух-трех месяцев активные боевые действия на территории Чечни не велись.

Это были очень странные, вялотекущие переговоры, в которых с самого начало не были конкретно определены их цели и потому, естественно, они не могли привести к какому-то решению. К тому же полномочия людей, которые вели их, были расплывчаты и не подтверждены руководством страны. Тогдашний командующий Объединенной группировкой войск в Чечне генерал-полковник Анатолий Романов и начальник Штаба вооруженных сил Ичкерии Аслан Масхадов достаточно быстро нашли общий язык на переговорах в Грозном и договорились прекратить огонь и не предпринимать никаких мер по передислокации своих сил.

На тех летних переговорах были достигнуты значительные успехи по многим вопросам, главным из которых был вопрос о разоружении боевиков. Безусловная заслуга в этом принадлежит Анатолию Романову – генералу-миротворцу, искренне желавшему прекращения войны. Почти все вопросы, входившие в полномочия командующих вооруженными силами противостояния, сторонами были согласованы. Что дальше – никто толком не знал. Достигнутые соглашения требовали логического продолжения, но на их продвижение никаких определенных распоряжений из Кремля так и не поступило. Следующие шаги так или иначе упирались в политические вопросы, к обсуждению которых Москва была не готова или не имела желания приступить. Если верить словам Джохара Дудаева, высказанным им мне в интервью, чеченская сторона предлагала Кремлю вернуться к проекту договора, который обсуждался до начала военных действий и не вызывал принципиальных возражений у высшего руководства России.

Мы с оператором Сергеем Плужниковым были на одной из пресс-конференций Романова. Генерал в своей характерной манере, медленно и четко, будто отчеканивая и шлифуя слова, перечислял случаи обстрела боевиками блокпостов федеральных сил. В конце командующий возложил ответственность за возможный срыв переговоров на чеченскую сторону.

Чем дольше длились непонятные переговоры, тем чаще сторонами нарушались условия перемирия. Произошло несколько ожесточенных боестолкновений в предгорьях республики. Попытки разобраться, кто виноват, как водится, ни к чему не привели. Участились авианалеты по предполагаемым местам дислокации боевиков. В конце концов делегации чеченских боевиков во главе с Масхадовым было предложено переместиться на окраину Грозного – в гаражи и подсобные помещения бывшей автобазы. Это небезосновательно было расценено как преднамеренное унижение и выдавливание из столицы, а следовательно – как сигнал к возобновлению боев. Через пару недель боевики перестали появляться в Грозном, посчитав, что их водят за нос. Тем не менее командующий федеральной группировкой до последнего старался избежать полномасштабного возобновления боевых действий.