Цена человека

Старшина посмотрел на Леву, на его флотскую, без погон тужурку, из-под которой выглядывала тельняшка, и предложил:

- Ну что, морячок, выпьем за победу над этой... Японией. Лева в нерешительности пожал плечами.

- А что, хорошая мысль, - неожиданно сказала Клара. Не очень-то сейчас ей нравилось удрученное Левине настроение, и она незаметно перехватила инициативу.

Они познакомились, старшина отрекомендовался Степанычем, при этом лихо щелкнул блестящими сапогами. За кустарником оказалась небольшая поляна, на траве темнела расстеленная плащ-накидка. Они присели, Степаныч извлек из рюкзака зеленую флягу, алюминиевую кружку, хлеб, сало, несколько луковиц и газету. Газету он протянул Кларе:

- На-ка, похозяйствуй. Кружка одна, не страшно?

- Нормально, - сказала Клара.

- Воевал? - Степаныч отставил рюкзак в сторону.

- Под Сталинградом, - односложно ответил Лева. Клара молча разорвала газету на салфетки, нарезала хлеб, сало и принялась за лук.

- Дали им там по мозгам, - Степаныч удовлетворенно обвел глазами закуску, плеснул из фляги в кружку и галантно протянул её Кларе:

- Начнем с дам.

- А что это? - спросил Лева.

- Водочка, - ласково сказал Степаныч. Клара пригубила слегка, поморщилась и вернула кружку Степанычу.

Лева выпил полкружки, и с аппетитом принялся за бутерброд с салом и луком. Клара чувствовала, как постепенно спадает в нем напряжение.

- Куда едете? - спросил Степаныч.

- В Ленинград, а вы? - поинтересовался Лева.

- В Павловск, к сестре. Пешком неохота, попуток в выходной мало, вот и сижу. И что вы здесь делали, в этой разрухе? - удивился Степаныч.

- В Екатерининский парк ходили, рядом с дворцом были, - Клара вздохнула, - ничего не осталось.

- Они там на стене, собаки, знаешь что накарябали?

- Что? Мы внутрь не заходили, - Лева повернулся к Степанычу.

- "Иван, мы уходим, но тебе все равно ничего не останется", ы понял?

Постепенно разговорились. Степаныч оказался авиационным техником с Пушкинского военного аэродрома. Рассказывал про новые американские самолеты, которые они получили в конце 1944 года для морской авиации.

- Представляете, ребята, нос у него разрисован под акулью морду, из красной пасти торчат зубы, вроде огромной пилы. Немцы при лобовой атаке сворачивали. Ясное дело, когда летит на тебя этакая рожа, свернешь. Ну и получали в брюхо очередь. Хитрый американцы народ, все у них предусмотрено: в спасательном комплекте - резиновая лодка, самонадувная, жилет тоже надувной, паек, есть даже складная удочка с леской - для рыбалки, чтобы, значит себя прокормить в море. А консервы... Просто объедение. Мы их с весны распробовали. Зачем "НЗ", раз война кончилась? Деликатес, скажу я вам, мясо нежное, особенно под спирт хорошо идет. Банки красивые, хоть на елку вешай. Эх, - Степаныч решительно махнул рукой и торжественно извлек из рюкзака ярко-голубую с красными разводами узкую консервную банку: - Везу сестре в подарок две штуки. Одну раздавим. Вряд ли вы, ребята, такое пробовали...

- Нет, нет, - в один голос запротестовали и Лева, и Клара.

- Как нет? Да полно у нас их на складе. Весь аэродром ими закусывает. Вы меня уважаете? - привел он последний аргумент.

Клара поспешно закивала головой.

- Тогда открывай, а то поезд скоро, выпьем по последней и закусим, он протянул банку Леве, а сам начал откручивать фляжку.

- Ну, если по последней... - Лева развел руками, взял банку и повертев её в руках протянул Кларе:

- Что там написано? Ну-ка, ты же англичанка. Клара пробежала глазами надпись и ужаснулась. Это были консервированные черви, наживка для удочек из спасательного комплекта, о котором только что рассказал Степаныч. Она наклонилась к Леве и зашептала ему на ухо, косясь на Степаныча, который наполнял из фляги кружку. Лева отпрянул от Клары, повернулся к ней, и вдруг повалился на спину в безудержном хохоте. Степаныч озадаченно поднял голову. Лева катался на спине, Клара сдержанно улыбалась. На всякий случай улыбнулся и Степаныч.

- Вы че, ребята? - спросил он, когда Лева отсмеялся.

- Клара, расскажи ему, я не могу, - Лева достал платок и вытер влажные от смеха глаза.

И тогда Клара как можно тактичнее поведала Степанычу о назначении этих консервов.

- А я - то ещё соображал: удочка есть, леска с крючком есть, а на что ловить-то... - он поставил кружку, повертел банку в ладони, размахнулся, собираясь запустить её в кусты, но передумал и опустил руку.

- Ладно, ещё с мужиками посоветуюсь, как и что, выбросить-то всегда успею, - рассудительно проговорил он и сунул банку в вещмешок.

- Полезное дело - языкознание, - смеялся Лева.

Раздался гудок приближающегося поезда на Ленинград, они попрощались и побежали к вокзалу. Они стояли в тамбуре одни, о чем-то говорили... О чем? Можно с уверенностью сказать: не о медицинской статистике. И в перерывах между поцелуями Лева наверняка не подсчитывал пульс, поскольку меньше всего тогда думал о количественных показателях.