Цена ее жизни

– С телефонной линией уже разобрались, – сказал Уэбстер.

– Вот как? – удивился Броган. – А я полагал, ею займутся только утром.

– Мы решили, что чем раньше, тем лучше, – объяснил Уэбстер.

Он указал взглядом на генерала Джонсона. Этот жест говорил: «Вы же понимаете, он беспокоится».

– Отлично, – сказал Милошевич. – Мы за всем присмотрим.

– Разбудите нас в восемь, – велел Уэбстер. – Или раньше, если возникнет необходимость.

Кивнув, Броган направился к командной машине. Милошевич последовал за ним. Они остановились и посмотрели на горы, купающиеся в лунном свете. В этот момент в пустой командной машине зажужжал факс. Выдал первый лист текстом вверх в приемный лоток. Было без десяти минут пять утра, четвертое июля, пятница.

* * *

Броган разбудил генерала Джонсона через один час десять минут, ровно в шесть утра. Громко постучал в дверь жилого трейлера, не дождался ответа и, поднявшись внутрь, потряс генерала за плечо.

– Вас вызывает авиабаза Петерсон, сэр, – сказал Броган. – У них что-то срочное.

Джонсон, как был в рубашке и кальсонах, побежал к командной машине. Милошевич вышел в предрассветные сумерки к Брогану, чтобы не мешать генералу. Джонсон присоединился к ним пять минут спустя.

– Надо созывать общее совещание.

Он нырнул в жилой трейлер. Милошевич отправился будить остальных. Вскоре появились Уэбстер и адъютант генерала, зевающие и потягивающиеся, и Гарбер, полностью проснувшийся и подтянутый. Макграт курил. Вероятно, он даже не попытался заснуть. По очереди поднявшись в машину, все расселись вокруг стола. У всех были красные слезящиеся глаза и взъерошенные волосы.

– Звонили с базы Петерсон, – начал генерал. – Как только рассветет, сюда вышлют поисково-спасательный вертолет. Будем искать пропавшую зенитно-ракетную батарею.

– В таких случаях это стандартная практика, – кивнул адъютант.

– Основанная на предположении, что произошли какие-то неполадки с техникой и связью, – добавил Джонсон.

– Что происходит достаточно часто, – продолжил адъютант. – Если вышла из строя рация, эти ребята должны были заняться ее починкой. Если при этом сломался один из грузовиков, они должны были остановиться и ждать помощи.

– Расставить повозки в круг? – с легкой иронией спросил Макграт.

– Вот именно, – ответил адъютант. – Они должны были съехать с дороги и ждать вертолет.

– Так что мы скажем летчикам? – спросил Макграт.

Адъютант подался вперед.

– Хороший вопрос. Что же мы им скажем? Нам даже неизвестно наверняка, что наши ребята попали в руки маньяков. Не исключено, что все дело в поломке грузовика и выходе радио из строя.

– Мечтать не вредно, – буркнул Джонсон.

Уэбстер пожал плечами. Он знал, как справляться с такими ситуациями.

– Каковы наши плюсы?

– Никаких, – сказал Джонсон. – Если мы сообщим в Петерсон о том, что ракеты захвачены, кот окажется выпущен из мешка и мы потеряем контроль над ситуацией. А в Вашингтоне решат, что мы их ослушались, не став дожидаться понедельника.

– Хорошо, тогда каковы минусы? – спросил Уэбстер.

– Надо исходить из предположения, что ракеты захвачены, – сказал Джонсон. – Следовательно, скорее всего, они хорошо спрятаны. В этом случае вертолет их не найдет. Полетав какое-то время над районом, он вернется на базу.

– Отлично, – заявил Уэбстер. – Ни плюсов, ни минусов, а значит, никаких проблем.

Последовала небольшая заминка.

– То есть мы будем молчать, – сказал Джонсон. – Пусть вертолет полетает над лесом.

Макграт с сомнением покачал головой:

– А что, если этим ублюдкам вздумается сбить вертолет одной из ракет?

Адъютант генерала снисходительно усмехнулся:

– У них ничего не получится. Этого не допустит система распознавания «свой – чужой». Вертолет постоянно посылает радиосигнал. Ракета принимает его, распознает вертолет как «свой» и не запускается.

– На это можно положиться? – осторожно спросил Макграт.

– Абсолютная гарантия, – заверил его адъютант.

Гарбер сверкнул на него глазами, но промолчал. Не его епархия.

– Ну хорошо, – сказал Уэбстер. – Назад в кровать. Броган, разбудишь нас в восемь.

* * *

На бетонной взлетно-посадочной полосе авиабазы Петерсон вертолет «Боинг CH-47D Чинук» прогревал двигатели, пожирая первые из восьмисот пятидесяти восьми галлонов топлива, налитого в баки. «Чинук» – огромная машина: два несущих винта кромсают воздух в овале длиной сто футов и шириной шестьдесят. Собственный вес вертолета составляет десять тонн, и он может поднимать в воздух еще одиннадцать. Он представляет собой огромный вагон с прикрепленными по бокам и сверху двигателями и топливными баками; экипаж находится в высоко поднятой кабине спереди. Поиск может вести любой вертолет, но только «чинук», способный взять на борт тяжелое снаряжение, может выполнять спасательные работы.

Из-за праздничных увольнений диспетчер выпустил вертолет с минимальным экипажем из двух человек. Без отдельного наблюдателя. Диспетчер решил, что в нем не будет необходимости. Разве можно не заметить пять армейских грузовиков, застрявших на склоне горы?

* * *

– Ты должен был стоять вот здесь, – сказал Боркен. – Правильно, Джо?