Цена его любви

Он возбужден. Его член огромный, такой огромный, что закрывает пупок. Невероятно широкий. Даже странно, что он в меня входил. Что не разорвал в тот самый первый раз, не причинил мучительной боли.

Огромная головка даже сейчас дергается. Пульсирует. Вены набухшие видны так ясно.

Безумие, но мне хочется прикоснуться. Ощутить, как он дернется под моей рукой. Его ладонью и наполовину не обхватить.

Хочется сжать, ощутить, как каждая вена впечатается в кожу. Обвести языком по разбухшей головке. Слизнуть выступающую на ней каплю. Узнать, каков он на вкус.

Прямо дурман. Голова кругом.

Сглатываю так громко, что, кажется, этот звук эхом проносится по всему дому.

— Возвращайся к себе. Тебе не нужно больше это терпеть. Испугалась, что наша договоренность потеряет силу? Не бойся, Даша. Я выполню свое обещание. Дам тебе защиту даже если ты не будешь со мной спать. Больше не притронусь.

Глава 6

До меня не сразу доходит смысл его слов.

А когда доходит, даже не верю, что я поняла и услышала все правильно.

Он отказывается от меня? Он меня совсем не хочет? Но ведь только что все говорило об обратном!

Он… Он так лихорадочно на меня смотрел… Я же видела, как дурманится его взгляд! Как жадно он трогает меня, прижимает к себе мое тело!

— Влад, — я поднимаюсь, на этот раз совершенно не стыдясь своей наготы.

Только сейчас ощущаю, что в этом нет ничего постыдного.

Будто так и должно быть, — мужчина и женщина.

В своем первозданном виде. Такими, как есть. Это кажется таким нормальным, таким естественным, что даже голова кругом.

Делаю несмелый шаг вперед, сама прижимаюсь к его возбужденному телу.

Но его руки не касаются меня. Так и остаются висеть вдоль его тела. Божественного, черт, тела! Как будто его вылепили из образцов каких-то греческих богов или титанов.

— Я все понял, Даша, — его голос звучит холодным металлом. Ледяным. Таким, как он разговаривал со своей охраной. — Тебе противно быть со мной. Не бойся. От своих слов я не откажусь. Ты под защитой. Можешь спокойно спать. Угрозы моих поползновений больше не будет.

Кусаю губы, когда он мягко заправляет выбившуюся прядь моих волос за ухо.

Один холодный лед. Металл. Никакой нежности, никакой страсти.

Черт, это, наверное, неправильно! Совершенно точно — неправильно, неверно! Девушки не должны такого говорить, так унижаться! Но, видно, я совсем сошла от него с ума, слетела со всех катушек! Потому что боюсь. Смертельно, до разворачивающихся в груди ребер боюсь того, что, если есть маленький, крошечный шанс, что у нас может быть по-другому, то упущу его навсегда, уже безвозвратно, если сейчас промолчу и просто уйду!

— Просто…

— Что, Даша? — резко вскидывает голову, сверкая своими невозможно черными глазами.

— Мне показалось тогда, в том домике… Что тебе не все равно… Что между нами… Что — то есть, Влад. И — да. Мне противно. Ты даже представить не можешь, как противно!

Резко отстраняется от меня, и я чуть не опускаюсь на пол, потеряв вдруг опору в виде его разгоряченного, брызжущего мощью тела.

— Мне противно быть просто твоей игрушкой. Сексуальной забавой. На которую ты даже как на человека не смотришь. Я ведь волновалась, Влад! Я места себе не находила, пока тебя не было! А ты… Ты даже слова мне не сказал, когда вернулся. Просто навалился и все. Я не могу так, — поневоле начинаю всхлипывать, опустив глаза, не глядя ему в лицо. Иначе не смогла бы ничего сказать.

— Не могу, понимаешь! Я не хочу быть просто шлюхой, которую трахают, когда захочется. Мне больно от этого, Влад! И… Если по-другому ты не можешь, то да. Лучше больше ко мне не прикасайся. И отпусти. Забирай свою защиту и все свои обещания. Я отказываюсь от нашего контракта. Я имею право отказаться. Ты меня не заставишь.

— Ты готова уйти и умереть лишь бы не спать со мной?

— Да. Если я ничего для тебя не значу, готова. Тогда я уйду. Потому что это… Это невозможно! — черт! Предательские слезы уже все-таки потекли по щекам. — Невозможно, понимаешь! Когда ты целуешь меня, знать, что я для тебя — никто!

— Маленькая моя, — мне кажется, или его голос слегка дрогнул, как и рука, что осторожно, будто крылья бабочки, касается моей щеки, проводит по ней вниз. — А если — не никто?

Тогда — что, Влад? — глупо размазываю по лицу предательские слезы.

Тогда ты готова меня терпеть?

Дай мне это понять. Это почувствовать. Не никто? Это правда?

Дурочка моя, — подхватывает на руки, ногой распахивая дверь, возвращаясь в спальню.

И я млею от того, как зарывается в мои волосы, как скользит уже снова жадными поцелуями по шее, вниз, вся сжимаюсь, когда подбрасывает меня на руках выше, втягивая губами уже разбухший, невероятно чувствительный сосок.

— Разве я мало тебе рассказал, чтобы ты чувствовала себя никем?

Бросает на постель, нависая сверху, сверкая над моими своими невозможными глазами.

— Разве я стал бы так рисковать, просто ради сексуальной игрушки, — пронзает взглядом, а его руки уже скользят по внутренней поверхности бедер, и я сама распахиваю ноги ему навстречу.

— Ради просто секса, Даша? Знаешь, сколько у меня такого секса?