Цена его ревности. Книга 3 (СИ)

— Ват Савитри Пурнима? — переспросил Ракеш. — Фестиваль, празднуется замужними женщинами в полнолуние. Он связан с легендой, согласно которой, дочь, дарованная царю после его многолетней молитвы Богине Савитри (супруге Брахмы) была названа в ее честь, — в полутьме салона его голос зачаровывал бархатными переливами, а Вика, забыв обо всем, внимательно слушала. — Девушка выросла ослепительной красавицей, — в этом месте Ракеш покосился на Вику, — и никто не осмеливался просить ее руки. Но Савитри сама выбрала себе мужа — принца в изгнании. Принц был прекрасным и благородным, но через год его ждала смерть. Тогда Савитри три дня до роковой даты провела в посте и молитве, а в назначенный день пошла следом за мужем. И когда он, почувствовав себя плохо, упал под баньяном, и за ним пришел Яма, чтобы увести в царство мертвых, Савитри пошла за ними и умоляла Яму вернуть мужа. Бог смерти сдался перед настойчивостью любящей и преданной жены, не побоявшейся пойти в царство мертвых, и предложил Савитри любые дары, кроме жизни мужа. Тогда, мудрая женщина пожелала здоровья, благополучия и здорового потомства всем своим родным, а после того как Яма исполнил ее желание, пожелала детей для себя. Когда же Яма пообещал ей и это, то напомнила Богу, что детей без мужа не бывает. Уже пообещав, Яма вынужден был сдаться и вернуть Савитри мужа. Теперь во время фестиваля женщины в канун полнолуния держат пост, а с утра совершают омовения, надевают новую одежду и совершают молитву около дерева баньян, обвязывают его красной нитью и поливают. А почему ты спрашиваешь? — заинтересовался Ракеш, вырывая Вику из очарования старой сказки.

— Дади приходила в офис и сказала, что скоро этот самый Ват, и мне надо прийти к ней в дом в канун полнолуния.

— Поститься ты не будешь. Тебя и так ветром сдувает, — категорично возразил Радж.

— Если это поможет примирить дади с Айрин — буду. Ты сам сказал, что я должна произвести на нее хорошее впечатление.

Ракеш только мученически закатил глаза — мало того, что надо разобраться с предателем, а для начала найти его, надо еще и не позволить бабушке заставить поститься Вику. Зная бабушку, Ракеш не сомневался, что обычным постом дело не ограничится. Да и обычный пост для столь хрупкой девушки, как Вика, совсем неполезен. Кроме всего этого еще предстоит преодолеть сопротивление собственной жены, которая вознамерилась, даже во вред себе, потакать сумасбродствам дади.

***

К острову Ойстер рок направлялся ободранный и побитый жизнью рыбацкий катер. Кое-где на нем еще сохранились остатки блекло-красной краски. В тех же местах, где ее ободрали безжалостные волны, проглядывали потемневшие доски, с когда-то давно нанесенной и застрявшей в трещинках дерева синей эмалью. Мужчина, которого вез пожилой рыбак с иссеченным морскими верами худым морщинистым лицом и в засаленной одежде, брезгливо морщил нос от едкого запаха рыбы и водорослей. Он сидел отвернувшись, стараясь поймать легкий морской бриз, чтобы перебить всепроникающий отвратительный запах, и смотрел на лунную дорожку, серебрящуюся на поверхности воды, подернутой легкой рябью с изломанным отражением звезд, которые в освещенном городе не были даже видны.

Рыбак не знал, что понадобилось прилично одетому господину на безлюдном острове с мрачной темной вышкой заброшенного маяка и домом смотрителя, стены которого в последние годы слышали только свист ветра и глухие удары волн, когда на море бушевал шторм. Правда, не очень давно, другие рыбаки поговаривали, что стали замечать в пустых оконных проемах мелькающие огоньки. В небольшой общине они вызывали суеверный страх. И вот теперь, он везет странного незнакомца к не менее странному острову. Рыбак бы ни за что не повез никого ночью на этот остров, но ветхий катер нуждался в замене, а господин пообещал щедрую плату и не просил себя дожидаться.

Подплыв к острову, катер на малых оборотах мягко подошел к полуразрушенному понтонному причалу. Едва мужчина ступил на ветхие доски, как судно, пару раз чихнув, взревело мотором и, развернувшись, устремилось обратно к материку. Осторожно пробираясь по гнилому настилу, человек добрался до берега и, оскальзываясь в темноте на неровной каменистой тропинке, направился в сторону неясной и кажущейся более плотной в лунном свете темноте, которая должна быть домом.

— Неужели нельзя было меня встретить, чтобы не пришлось нанимать этот вонючий катер? — ворчал приезжий.

— Господин сказал, что нехорошо, если одни и те же лодки будут часто замечать между материком и островом, — раздались из темноты голоса встречающих мужчин.

Все вместе они вошли в дом и попали в одну из комнат, не ту, в которой днем проводили прием. Эта комнатка была вполовину меньше и походила на большой чулан или кладовку, так как в ней совсем не было окон, а освещалось помещение дрожащим светом, который давали несколько расставленных на полу масляных ламп. Они только частично рассеивали царящий в помещении мрак.

— Ну? — спросил, донесшийся из темноты сиплый голос.