Цена его ревности. Книга 3 (СИ)

Впившись в губы жены, он уступил ее просьбе. Ракеш перехватил вздох благодарности, сорвавшийся с губ Вики — именно этого она и хотела, именно этого и требовала разрастающаяся и огненно-пульсирующая пустота. Ракеш не видел причин быть осторожным, он обрушил на жену всю свою сдерживаемую до этого страсть, но неожиданно почувствовал сопротивление. Приняв его за остатки Викиного упрямства и попытку сбежать, Ракеш только усилил натиск, преодолевая строптивость девушки.

От пронзившей ее резкой боли, Вика, вырванная из штормовых волн наслаждения, вскрикнула и распахнула глаза.

— Рано еще, — пробормотал Ракеш, совершенно неверно расценив ее реакцию, и собрал губами одинокую слезинку, скатившуюся с длинных ресниц. — Все еще впереди, — пообещал он, целуя мягкие губы.

Ракеш, не отрываясь от сладкого плена, накрыл ладонью нежное полушарие и слегка сжал, возрождая притушенный болью пожар желания. Он ласкал и дразнил — целовал высокую шею, заставляя ее выгибаться себе навстречу; нежную кожу хрупких плеч, задержавшись на перламутровой впадинке ключицы; прикусывал мочку уха, заставляя Вику дрожать от снова начавшего переполнять ее удовольствия; вновь завладевал грудью, не в силах оторваться от соблазна, венчающего молочно-белые холмы, и, только дождавшись от любимой ответного встречного движения, повел ее к сверкающему ослепительными фейерверками пику удовольствия, а Вика, подчиняясь мужу и своим желаниям, следовала за ним. Их танец был идеальным — не было ни одного неловкого движения, не прозвучало ни одной фальшивой ноты, которые могли развеять магию единения. Как две половинки одного целого, они ловили движения друг друга, подхватывая и дополняя их.

— Люблю тебя, — уже не удерживаемая самообладанием такого же ослепленного, как и она сама, Ракеша, Вика соскользнула-таки с обрыва, вонзая острые ногти в спину мужа и увлекая его за собой. У нее захватило дух от ощущения полета, а на шее чувствовала прерывающееся дыхание Ракеша. Ни с кем и никогда он не испытывал ничего подобного — любимая, нежная, трепетная и страстная Вика, его жена. Она принадлежала ему и только ему, желала его, звала его — моральное удовольствие от этого было едва ли не сильнее физического наслаждения от обладания прекрасным, податливым, гибким, опьяняюще-сладким, чутко реагирующим на ласки и со всей горячностью отвечающим на них телом.

«Моя!» — практически неосознанно пронеслось в голове Раджа. Он сжал Вику в объятиях и, казалось, не собирался больше никогда отпускать.

— А я тебя, — прошептал Ракеш и, обессиленный, опустился рядом с любимой. Почему-то сейчас вспомнилось их танго — именно тогда девчонка, школьница, разожгла в его крови пожар, который и сейчас, когда он, утомленный, обнимал ее, так до конца и не был потушен, и отзывался в теле отдельными, но пронзительными искрами. В то время Ракеш еще не осознавал, что дурно воспитанный и напрашивающийся на хорошую порку ребенок, которым он посчитал Вику, откроет перед ним двери в жизнь, к ее краскам и чувствам, казалось навсегда закрытые для него; что станет жизненно-необходимо видеть ее рядом. Настолько необходимо, что презрев все прошлое поганки, женится на ней.

У Вики перехватило дыхание от ощущения стремительности полета. Голова слегка кружилась, и Вика не чувствовала своего тела. Было приятно и очень странно. Потом падение замедлилось и, не почувствовав удара о твердую поверхность, она, продолжая парить в невесомости, начала возвращаться в реальность.

***

Вика все еще парила в невесомости и наслаждалась ею. Лежа на груди мужа, она чувствовала сильные, громкие удары его сердца и обрисовывала кончиком ногтя кубики пресса. А Ракеш, не веря во все происходящее, гладил ее волосы, разделяя их на отдельные шелковистые прядки и любуясь тем, как блики, отбрасываемые ночником, ложились на белую спину, и бесконечно длинные ноги, открытые скомканной простыней, до тех пор, пока разливающийся по спальне запах ржавчины, не привлек его внимание. Ничего не понимая и осматриваясь, Ракеш отстранился от жены и замер с застывшим взглядом, направленным на темнеющее, на белоснежном льне пятно.

Глава 90. Отрезвление

Ракеш резко поднялся и некоторое время недоуменно переводил округлившиеся от непонимания и неверия глаза с постели на жену:

«Что это значит? Неужели то, о чем я подумал? Но как это возможно?! Ведь она… О, Боже! Нет!» — вскочив с кровати, он накинул халат и затянул пояс.

Сначала Ракеш метался по комнате под недоуменным взглядом Вики. Потом застыл у окна, всматриваясь в ночную темноту. Он пытался отмотать назад и проанализировать свои ощущения. Запустив пальцы в волосы, так сжал их, что чуть не выдрал. В памяти сразу всплыли сказанные Викой слова, ее совершенные очертания, страсть, нежность, сладость мягких губ и, наконец, сорвавшееся с них, горячечное признание, затопившее Ракеша волной счастья. Но следом за этим, последовало отрезвление при воспоминании о том, как, не замечая ничего, он набросился на Вику.