Цена Империи

Ну, для таких торопыг, как, например, Ахвизра, недельку можно сократить до пары дней. Но обсуждать ключевые вопросы, только-только поставив шатры, — это противоречит всему готскому политесу.

— Ох, рано ты, Скулди-воин, взялся медвежью шкуру делить, — усмехнулся Крикша. — Ты прежде возьми добычу на ромлянах. А уж мы поглядим, как у тебя получится. Со стороны.

— Не дашь кораблей? — в лоб спросил Скулди.

— Не дам! — отрезал Крикша.

— Тогда зачем приехал?

— Да хоть тебя послушать.

— Послушал?

— Послушал. И понял, что не видишь ты, Скулди-воин, дальше своего кривого носа.

«Не подерутся», — подумал Коршунов.

Не зря толстяк их сначала покушать позвал. Хлеб преломили — всё. На открытый конфликт без серьезного повода идти не положено.

— Ну-ну, — пробормотал Скулди. — Объясни нам, боранский рикс, что ты такое видишь, чего мы углядеть не можем.

— Скажу, коли сам не знаешь, — согласился Крикша. — Напомню, если забыл. О понтийской эскадре ромлянской. О двух дюжинах боевых кораблей, что ходят вдоль побережья.

«Похоже, толстяк его уел», — подумал Коршунов.

Умолк хитрый герул, задумался.

Но на гревтунгов сей довод не произвел такого сокрушительного впечатления.

— Сколько ты сказал? Две дюжины? — переспросил Ахвизра. — А у вас, сам говорил, пять сотен кораблей. Да и у нас…

Крикша ухмыльнулся. Коршунову была знакома эта ухмылочка. Читалось в ней извечное превосходство соленого моремана над сухопутной крысой.

— А видел ли ты, Ахвизра-воин, ромлянскую трирему?

— Видел! — отрезал гот.

— И что скажешь?

— Скажу: большая. Да только у иных бургов стены втрое выше, чем борта у той триремы. И брали мы эти бурги на копье — не помогли стены.

— Брали, говоришь? — боран прищурился. — Ну-ну… А видел ли ты, Ахвизра, римскую трирему в бою?

Ахвизра покачал головой.

— Так вот что я скажу тебе, Ахвизра-воин: даже пятидесяти наших кораблей не хватит, чтобы справиться с ней.

— Я так и думал, что ты просто боишься, — буркнул Ахвизра.

— Погоди! — вмешался Скулди. — Погоди, Ахвизра! Слушай, Крикса, я не хочу, чтобы ты бился с ромлянами на море. Я хочу, чтобы ты доставил нас к какому-нибудь понтийскому городу. Доставил, высадил, а потом забрал с добычей. А с римскими триремами нам встречаться ни к чему. Обойти их — и всё тут.

— Ты в уме ли, герул? — вмешался один из спутников Крикши. — Как это — обойти?

— А так! Это ж не дорога, а море. Сворачивай, куда хочешь.

Боран уже собрался возразить, но его остановил Крикша:

— Погоди, Скуба! Не видишь: он в морском деле ничего не понимает. — И, обращаясь к Скулди: — Неправ ты. В море тоже дороги есть. Древние. Проверенные. По ним отцы и деды наши ходили. Не обойти нам ромеев. Хочешь — к устью Данубия вас доставим?

— Ну да, — желчно произнес Скулди. — Прямо на ромейские мечи! Пошли, друзья-гревтунги! — бросил он, поднимаясь. — Спасибо за угощение, почтенный Крикша!

— Приходите еще, — отозвался тот. — Мы тут еще побудем…

Глава вторая, в которой обсуждаются вопросы варварской политики и стратегии

В шатре Одохара они сидели вшестером: сам Одохар, Ахвизра с Агилмундом, Травстила и Коршунов.

Агилмунд вкратце изложил результаты общения с боранами. Рикса Одохара, похоже, итог переговоров не удивил.

— Если мы не можем пойти на ромлян, значит, мы пойдем на аланов, — сказал лидер гревтунгов. — Комозик говорит: аланы с ромлян недавно дань получили. Хорошо бы аланов побить, а эту дань забрать. У нас здесь большое войско. Еще гепиды подойдут…

— Гепиды? — Ахвизра скривился, словно у него зуб заболел. — Зачем нам гепиды? Сам знаешь, Одохар, тупоголовы гепиды и ленивы!

— А ты что скажешь? — Одохар повернулся к Агилмунду.

— Скажу: прав Ахвизра, — неторопливо изрек родич Коршунова. — Так и есть: тупоголовы и ленивы. И жадные вдобавок. Правда, храбрость в них великая, но беспокойства от них больше будет, чем проку.

— А ты что скажешь, Аласейа?

Коршунов помедлил, размышляя… раз Одохар решил пригласить гепидов поучаствовать в общем безобразии, значит, у него были основания. Значит, надо подыскать такой аргумент, который оправдает приглашение. Исходных данных, конечно, маловато…

— Верно ли, что эти гепиды тупоголовы? — спросил он. — Это как, слухи одни, или ты, Одохар, в этом сам убедился?

Рикс усмехнулся.

— Тупоголовых, Аласейа, и среди гревтунгов немало, — ответил он. — Но среди гепидов — больше. А у того рикса, который ко мне гонца с предложением послал, и вовсе бараньи мозги. Отец его поумнее был. Так Комозик говорит — и я ему верю, потому что разбирается в людях Комозик. Особенно во врагах. А гепиды ему давно уж враги, так как спор у них идет из-за земель сопредельных. Говорит Комозик: силен этот рикс. Может, даже посильней самого Комозика. А о Комозике точно известно: в бою он пятерых стоит. Да и войско у этого нового гепидского вождя — сильное. Так и рвется к потехе воинской.

«Вот это уже лучше, — подумал Алексей. — Картинка прорисовывается».