Цена Империи

Алексей был уверен, что его план сработает. Имея дело с прямолинейными варварами, римские власти наверняка будут реагировать так же прямолинейно.

Глава пятая На аланов!

Разношерстое войско двигалось по степи вдоль берега речки, впадающей в Днепр-Борисфен. Тяжелые фургоны на здоровенных колесах неторопливо катили по сомнительному подобию дороги. Всадники ехали группами в десять-двенадцать человек – по родам. Пехота топала как придется, но тоже кучкуясь по родственному признаку. Они и дрались так же. Организация у войска была типично родоплеменная. То есть – минимальная. Но толпа собралась изрядная, и кушала эта толпа хорошо. В смысле, не изысканно, а много. С провиантом пока проблем не было. Рыба – в реке, птицы – в камышах. За дичью покрупнее отряжали охотников.

У «Аласейи – небесного героя», разумеется, был персональный фургон. Но «небесный герой» предпочитал передвигаться верхом. Степь – она, конечно, ровная, но это – на глаз. А если по ней ехать, да еще на такой «технике», при которой каждая кочка – твоя… так что в фургоне ехали его тиви Анастасия и родич книва. А «герой», на лихом мерине, – во главе войска, вместе с прочими вождями, коих набралось дюжины полторы. Каждый в этой элитной компании величал себя риксом и всячески подчеркивал свою независимость, что нередко приводило к конфликтам. Одохару с Комозиком кое-как удавалось удерживать разношерстое воинство от внутренних раздоров, урезонивать, умиротворять… К некоторому удивлению Алексея, изрядным авторитетом по части решения конфликтов оказался Травстила.

Впрочем, и самого Коршунова тоже пару раз «заряжали» в качестве судьи. Особенно много проблем было с гепидами. Те оказались действительно безбашенными. С другой стороны, их вождь, зверовидный детина лет восемнадцати, то есть младше Сигисбарна (и не сказать, чтоб умнее), ходил теперь у Коршунова в приятелях. Алексей, увидев, какими глазами красный (так звали гепида) смотрит на ало-белый плащ Одохара, презентовал парню красный отрез парашютного шелка. И получил в качестве «отдарка» отличный шлем и дружбу громилы-вождя. Если бы не эта маленькая деталь, держать в повиновении гепидов было бы нелегко. Но вождя они слушались. Красный слыл вутьей , местным берсерком: спорить с ним не решались.

Итак, могучее воинство готов-гепидов-герулов вышло в большой поход местного значения. Супротив аланов. Причем сами аланы наверняка об этом уже знали, поскольку о цели похода в войске знал даже самый последний ополченец. По вечерам все с большим энтузиазмом «делили» будущую добычу.

Коршунов, «путешествовавший» в компании Ахвизры, Агилмунда и Скулди, попытался выяснить у двух последних как лиц, особо приближенных к руководителям похода, – что это за народ такой – аланы. И, главное, как они воюют. В конце концов, надо же разработать какую-нибудь стратегию…

Оказалось, что никто, включая Одохара и Комозика, продумывать будущую войну не собирался. Вся стратегия сводилась к тому, чтобы вышеуказанных аланов отыскать, навешать им как следует (в успехе никто не сомневался, так как откуда-то пришла информация, будто аланские вооруженные силы сейчас не в лучшем состоянии), а затем слупить выкуп побольше.

Четыре дня войско двигалось без всяких ухищрений, и только на пятый день совокупное руководство армии наконец соизволило отправить разведку: пару разъездов по дюжине всадников.

Готский отряд возглавил Ахвизра, герульский – паренек по имени Берегед, отиравшийся возле Скулди и приходившийся последнему родичем. Еще одним изменением было то, что Агилмунд и Скулди ехали теперь бок о бок со своими риксами. Коршунов мог бы тоже присоединиться к ним, но воздержался. Отношения с герульским риксом Комозиком не очень-то у него складывались. С точки зрения Коршунова, Комозик вел себя слишком высокомерно. Ну и Коршунов, конечно, старался держаться с достоинством. Как и подобает «небесному герою». Только вот Комозику на «небесное происхождение» Алексея было начхать. Он вообще вел себя так, словно все вокруг в сравнении с ним – плесень. Разве что для Одохара делал исключение. Остальными, включая даже Скулди, откровенно помыкал. При этом сам герульский рикс, по мнению Коршунова, никакими особыми достоинствами, кроме общепризнанного умения колоть-рубить, не обладал. Ах да, был еще один человек, которого Комозик старался не раздражать: молодой вожак гепидов красный. Алексей, впрочем, догадывался, что причиной тому не то, что рыжий предводитель союзников тоже рикс, а то, что красный слыл не только полным отморозком, но тоже изрядным рубакой. И вызови вожак гепидов рикса герулов на поединок, очень возможно, что не гепидам, а герулам пришлось бы выбирать нового рикса. А вот Коршунов себе такой роскоши, как вызов, брошенный Комозику, позволить не мог. Единственный шанс выжить для него в такой ситуации – пристрелить герула из пистолета. Пристрелить-то можно, но понравится ли это войску? Да и с политической точки зрения живой, пусть и надменный, Комозик полезнее Комозика не гордого, но мертвого.