Цена Империи

Если бы не ущелье, они бы, наверное, не справились. Шутка ли – без подручных средств перегородить даже относительно неширокую речушку. Особенно если течение приличное. Сначала все, что они сбрасывали, уносило вниз. Потом Коршунов придумал вбить в дно колья – и дело пошло. Конечно, работа была адова: ночью, в холоднющей воде вколачивать в глину заостренные бревна. Но готы с герулами – здоровые ребята. Работали дружно. Двое подтаскивали и устанавливали бревно, еще четверо исполняли роль живых опор, а двое наверху вгоняли его в грунт двухпудовой колотушкой. С помощью кольев сократили ширину реки до двадцати шагов (у же не получилось – глубоко), и дело тронулось. К утру запруда была закончена, русло в ущелье обнажилось (остался ручеек – ослу по колено), и красивая долина, посреди которой стоял город Цекула, начала понемногу заполняться водой.

Издали готы и герулы наблюдали за тем, как узкая речушка постепенно расширяется. Вот она уже достигла стены, вот залила ее подножие. Вот вода хлынула в «кротовые норы», прокопанные людьми Агилмунда.

Со стен крепости защитники с беспокойством наблюдали, как поднимается вода. К восходу солнца она уже плескалась вокруг крепости. Что делалось внутри, Коршунов не знал. Он вообще не знал, каким будет результат. По его прикидкам, прежде чем хлынуть через запруду, вода может подняться метра на два. Сколько это займет времени, он тоже понятия не имел… пока что вода плескалась у ворот крепости, но не выше тридцатисантиметровой отметки. Если внутри стен она на таком же уровне, то сейчас жители поспешно вытаскивают наверх все, что не должно намокнуть. Но если внутри крепости уровень грунта выше, то по ту сторону стен вообще сухо…

Алексей ждал. И вместе с ним ждали его воины…

И они дождались. Ниже по течению раздался громоподобный удар – и уровень воды стал стремительно падать.

«Черт! – подумал Коршунов. – Надо было оставить кого-нибудь – поддерживать запруду…»

Но – поздно.

Каких-то полчаса – и речка уже вновь входит в свои берега. И ничего. Только грязища вокруг стен. И…

Громоподобный вопль тысячи глоток потряс окрестности. Участок стены, не тот, под который копали люди Агилмунда, другой, обращенный к реке, вздрогнул. Что-то треснуло – будто лопнуло враз несколько толстенных бревен. Две змеистые трещины пробороздили стену на расстоянии метров тридцати друг от друга – и сразу, будто его отрезало, здоровенный кусок кирпичной кладки весом в десятки тонн рухнул в реку, взметнул потоки грязи и унес с собой тех, кто защищал этот участок стены.

– Ты здесь главный? – строго спросил Коршунов. – Ты?

Они расположились на рыночной площади. Здесь это называлось «форум». Вокруг площади – пара храмов да одноэтажный дом с белыми колоннами: городская управа.

От искусственного наводнения городок практически не пострадал, но, когда рухнула стена, его жители еще некоторое время сопротивлялись, хотя и довольно вяло. Их боевой дух подкосило падение стены. Бойцы Коршунова даже в раж войти не успели, и ему удалось остановить резню почти сразу после того, как защитники побросали оружие. Перебили всего человек триста.

– Он – не главный, – перевел Скулди. – Он – один из старшин. Но он может говорить за остальных. Теперь он – самый важный. Остальных, говорит, мы убили.

Вполне порядочный римлянин преклонных лет в замызганной тоге, с поцарапанной лысиной и испуганными оленьими глазами. Еще бы ему не бояться! Коршунов отлично представлял, как выглядят со стороны его татуированные раскрашенные головорезы. Пусть боятся, это хорошо. Целее будут.

Алексей отлично понимал, насколько хрупко установившееся равновесие. Да, они взяли город почти без потерь. Сейчас все выходы перекрыты герулами Диникея, патрули Ахвизры контролируют улицы… техника оговорена и отработана на прошлом штурме. Гордые варвары расхаживают по узким улочкам, а жители сидят в домах, не смея носу высунуть… но его гревтунги – отнюдь не сторожевые псы. Они по-прежнему волки. Малейший повод – и они, забыв приказ вожака, бросятся рвать добычу…

– Отлично, – кивнул Коршунов, окидывая старшину Цекулы внимательным взглядом. – Только говорить ему пока не надо. Пусть слушает, а ты переводи…

Требования Коршунов продумал заранее.

– Я даю вам день, – четко произнес он. – Завтра в это же время здесь, на этих камнях должно лежать все ценное, что есть у вас в городе: золото, серебро, бронзовая и стеклянная утварь, благовония, оружие – всё, что имеет ценность. Предупреди всех: если кто посмеет что-то утаить, хоть крошечную серебряную ложку, – умрет. Причем умрет не один – вся семья, все, кто обитает в его жилище…

– Но в наших жилищах живут разные семьи… – попытался возразить старшина.

– Меня это не интересует, – отрезал Коршунов. – Убиты будут все, а жилище сожжено. Убедись, Скулди, что он хорошо понял!

– Ты хорошо все понял? – Скулди, оскалившись, навис над римлянином, приблизил свое вызелененное лицо к побледневшей физиономии старшины так близко, что коснулся бородой крючковатого римского носа, ухватил за мягкий загривок: – Ты хорошо понял, что велел тебе рикс, ты, жирный каплун?