Цена империи. Выбор пути

Швеция не могла содержать большую армию. Представляешь, они с трудом кормили двадцать пять тысяч человек в армии, и тысячу на флоте! Часть войск вооружали французы, часть — мы. Кроме того, Его Величество приказал передать флоту Швеции два броненосца. Пусть и устаревших, но на чем-то должны шведы учиться? «Уориор» получил название «Харальд I», символично, первый король Швеции и первый в мире броненосец, а «Черный принц» стал «Хаконом Могучим» — еще один легендарный шведский правитель из забытой Богом династии. Названия гордые. И вся ценность этих кораблей была в их артиллерии. Там же находилась срочно построенная плавучая батарея «Магнус I», названная в честь Магнуса Доброго. Хорошо, что не в честь Магнуса Слепого. Кроме того, в порту находились канонерские лодки и вспомогательные суда. И все они находились в ледяном плену, представляя из себя неподвижные огневые точки. В чем была моя ошибка? Я недооценил русских. Впрочем, это была не только моя ошибка. Война с Россией планировалась весной-летом следующего года, когда в коалицию с Швецией должны были официально вступить Великобритания и Франция, а вскоре присоединиться Австро-Венгрия, Турция, возможно, что и Германия. Против такой коалиции Москва бы не выстояла!

Это сейчас я понимаю, что нам надо было немедленно женить молодого короля на нашей принцессе, наплевав на условности, принятые у монархов, но… Сам Оскар III, этот молодой упрямец, долго, слишком долго сопротивлялся! У него, видите ли, была любовь к особе некоролевской крови. Конечно, отец этой девицы был одним из новых командующих шведской армии, но морганатический брак! Это было слишком! Олаф был самым управляемым из династии, менять что-то сейчас было бы просто глупо! В общем, он как мог, оттягивал этот брак! А как было задумано? Брак, рождение наследника, исчезновение Бернадоттов, физическое, в том числе и дурачка-Оскара. И Швеция с Норвегией входят в состав нашей империи! Просто и изящно! Королева Беатриса правит, в общем, так было задумано. Но русские нанесли удар раньше. Зимой. Мы были уверены, что похода 1807 года не будет: восстание в Финляндии, финансированное нашими агентами полыхало вовсю. И именно на его подавление стягивались войска. Ударить по Швеции, имея в тылу восстание, фактически, не имея надежных линий снабжения? Это же нонсенс! А Аландская позиция надежно защищала столицу от вторжения по льду! Но мы оказались абсолютно не готовы к русской угрозе.

Утром двадцать шестого я был у себя на квартире, собираясь в генеральный штаб. Вести о поражении в битве у островов заставила перебросить в столицу несколько полков, доведя гарнизон до двадцати тысяч солдат, пусть только-только обученных, но все-таки это были солдаты, а не сброд! Конечно, я предпочел бы иметь под руками дивизию шотландских стрелков, но где ее взять? По нашим планам введение британского и французского экспедиционного корпусов (каждый по двадцать тысяч человек) должны были произойти весной, сразу после свадьбы Оскара и Беатрис. Утро выдалось туманным. Не люблю такую погоду! Ровно в шесть часов раздались первые выстрелы, от которых я сразу же пришел в боевое состояние, мгновенно оделся и отправился в штаб. В городе творился хаос и бардак. Я застрял у порта и имел возможность наблюдать эту страшную картину: Откуда-то издалека прогрохотали русские пушки, причем солидного калибра, не менее пяти фунтов! Взрывы вздыбили лед неподалеку от наших броненосцев. Я был поражен подобной точностью стрельбы, но еще более потрясен был, когда «Уориор» получил два попадания в борт и начал быстро погружаться! Еще один залп — и точно такие же два попадания в «Черного принца», а ведь на обеих кораблях половина команды была нашей, британской. Мы еще не успели обучить шведские экипажи! И сейчас оба корабля шли на дно вместе с их командирами, матросами и пушками! Еще два залпа — два взрыва около «Магнуса» и еще два взрыва уничтожают плавучую батарею. А дальше кто-то продолжает долбить по кораблям в гавани Стокгольма, пуская их на дно — одно за другим. А по льду подходит вражеская пехота и кавалерия, которая начинает входить в город, который погружен в панику, кажется, что русские солдаты везде. Бой идет у королевского дворца и Генерального штаба! В этой обстановке я предпочел вернуться домой. А что еще прикажете делать, мой друг? Если бы у меня были шотландские стрелки! А так… Я, конечно же, достаточно стар, и мог выйти в отставку фельдмаршалом, после шведского провала мне это не светит. Но и брать на себя чужие промахи я не собираюсь. Старина Джон Милтон — твердый орешек!

Глава девятая. Тайное и явное

Мы истину, похожую на ложь, должны хранить сомкнутыми устами!

Данте Алигьери

Эребру. 28 декабря 1883 года.

Олаф Петерссен (Иоганн Нойер)