Цена империи. Выбор пути

О том, что в Тегеране назревают весьма неприятные события, человек наблюдательный мог судить достаточно точно: было достаточно предзнаменований. Особенно в среде купеческой, где безопасность твоего жилища и дела во время беспорядков подвергается весьма неожиданным и неприятным рискам. Именно в этой среде сведения о возможных проблемах живо циркулируют, достаточно иметь хорошие связи, чтобы понять, что происходит что-то не то. Восстания, заговоры и перевороты для персидской знати дело привычное, что-то вроде игры в шахматы, но по своим собственным правилам. Всё дело в том, что династии правителей — это тот или иной род, или клан, который прорывается к власти, первый среди равных. Поэтому есть много равных, готовых очистить это сладкое место правителя и занять его. Шах держится при власти только благодаря поддержке достаточного количества родов, каждый из которых имеет свою дружину. Персидская армия? Так ее командиры сами принадлежат тому или другому клану, служат своим командирам в первую очередь, а уже потом — шаху! Почти средневековые отношения, когда вассал моего вассала не мой вассал. Я немного упрощаю, на самом деле всё намного сложнее. Особенно, если учитывать местные особенности: культурные, религиозные, национальные.

В российском посольстве так же стали о чем-то подозревать. Казаки из охраны миссии, будучи опытными воинами, буквально кожей ощущали опасность. Каждый раз при прогулках по городу или посещения базара они постоянно чувствовали враждебные взгляды, как будто невидимый стрелок уже взял их на прицел. Некоторые торговцы, которые буквально ещё месяц назад лебезили перед ними, сейчас шептали проклятия или делали жест, как будто перерезают горло. Иван Алексеевич Зиновьев был опытным дипломатом и отлично помнил о печальной судьбе одного из его предшественника в Персии. Да и в целом, восточные правители весьма вольно трактовали неприкосновенность послов и заключение российских дипломатов в узилище было не самым страшным испытанием. Перед тем, как встретится с шахом и договорится об усилении охраны миссии, он пригласил к себе на беседу сотника Вырубова, который временно исполнял обязанности командира казачьей бригады, до тех пор, пока из России не прибудет Генерального штаба полковник Петр Владимирович Чарковский.

Дмитрий Алексеевич, который подозревал о том, какую роль сыграл глава российской дипломатической миссии в удалении Домонтовича из Персии, прибыл незамедлительно. Несмотря на весьма колоритную внешность: длинная черная борода, красивое лицо и огромный кинжал на поясе, Фатхали-шах, как его называли персы, был очень добрым человеком и совершенно не умел отстаивать собственное мнение, во всем соглашаясь с начальством. Такой склад характера у офицера вполне уместен, если он находится при штабе или состоит адъютантом. Его задача быть тенью своего начальника, знать досконально все его вкусы и привычки, быть в курсе слухов и сплетен и самое главное, выполнять сии обязанности в глубоком тылу. И не дай Бог, если у него в подчинении окажутся люди, за которых он должен отвечать и вести в бой, такому размазне просто не будут подчиняться. Естественно, его бывший командир полковник Домонтович считал недостойным достоинству русского офицера жаловаться кому-либо на недостатки своего подчинённого. Поэтому, Зиновьев пребывал в блаженном неведенье и считал, что этакий богатырь и рубака, явно держит своих джигитов в ежовых рукавицах.

— Приветствую вас, Дмитрий Алексеевич, — очень любезно встретил его глава миссии, — отрадно, что вы смогли столь быстро отозваться на мою просьбу о встрече.

— Здравия желаю, Ваше превосходительство, — рявкнул бравый вояка стараясь следовать завету Петра Великого о том, что: подчиненный перед лицом, начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы разумением своим не смущать начальства.

— Ну вы и оглушили меня, сотник. Я человек сугубо статский, а посему прошу обращаться ко мне по имени отчеству, но сперва, по русскому обычаю прошу со мной пообедать, а уж после поговорим и о делах.

Стол был давно сервирован, оставалось лишь занять позиции и слегка перекусить. Что и было сделано после принятия во внутрь по паре лафитников анисовой водки, столь любимой генералиссимусом Суворовым. Ну а потом, черёд пришел и первым блюдам. Но даже вкушая простые, но прекрасно приготовленные блюда, Зиновьев затеял беседу и умело втянул в неё Вырубова. Несколько анекдотов позволили создать непринуждённую атмосферу, а когда человек весел и слегка пьян, его проще подвести на нужную тему разговора. После чаепития, коим завершился обед, собеседники разместились в креслах, а меду ними в пределах вытянутой руки находился столик, уставленный всем необходимым для утоления жажды, причем в ассортименте напитков была не только вода.

— Ну-с, Дмитрий Алексеевич, похвастайтесь успехами ваших джигитов, — начал посол. Говорят, что вы сумели изрядно их обучить и теперь они готовы выполнить любой ваш приказ.