Цена измены

Так я и собиралась поступить. Я прокручивала в голове наши будущие диалоги пока ехала к маме; думала о том, что скажу Никите, вполуха выслушивая от неё, какая я бледная, и как сильно похудела; по пути домой я думала о том же самом. Я обязана была всё исправить! Он поймет и простит меня, ведь он так сильно меня любит. Если потребуется, я встану на колени, буду вымаливать прощения, пока его сердце не оттает. Я в отчаянии, и я готова на всё.

Дома, готовясь ко встрече и переодеваясь в его любимое платье, мне в который раз за последнюю неделю стало плохо, закружилась голова, и я впервые вспомнила о том, что забыла, когда в последний раз у меня были месячные. Кажется, это было на новый год, или сразу после… Сейчас конец февраля, значит больше месяца назад. Ещё бы не быть задержке — такое нервное напряжение выдержит не каждая! Это определенно связано. Я уже несколько лет пила противозачаточные таблетки, и была уверена, что причиной задержки не может быть беременность. Но с другой стороны, организм всегда работал как часы, а тут сбой, да и к тому же я не совсем была уверена, что… Смутная тревога запульсировала в мозгу. Нужно проверить. Просто, чтобы отсечь это бредовое предположение. Отыскав в аптечке завалявшийся с прошлого года тест, я направилась с ним в ванную.

Мой мир перевернулся, когда буквально через несколько секунд на нём проявились две яркие полоски.

Глава 17

— Боже мой, что случилось? По телефону у тебя был такой голос, будто произошло что-то ужасное! Я летела как сумасшедшая, все правила нарушила, — расстегивая сапоги, и потом торопливо забегая в квартиру, тараторила Ирка. Я молча протянула ей тест. Несколько секунд она всматривалась в него, будто не понимая, что это.

— Ты беременна? Господи, балда, я точно тебя прибью! И стоило разводить такую панику?

— Ты ничего не понимаешь, ничего! — взявшись за голову, я начала кругами мерить комнату. — Я не должна быть беременна. Не должна! Только не сейчас.

— Так, прекрати бить тревогу. Сядь, и успокойся, — Иркау сходила на кухню, и принесла полный стакан воды.

Я, стуча зубами по стакану, сделала несколько мелких глотков.

— Что не так? Откуда столько тревог? Вы не планировали? Это залёт? А что на это говорит Никита? — засыпала вопросами подруга.

— Никита ничего не знает.

— Ну так расскажи ему! Думаю, именно он должен был быть первым, кому ты должна была преподнести эту новость.

— Нет! — выкрикнула я. — Никита не должен знать об этом! Пока не должен.

— Но почему? Вы поругались?

— Ира! Ну как можно быть такой бестолковой? Это ребёнок не Никиты! Ну… скорее всего не его… Я… я не знаю! — закрыв лицо ладонями я зарыдала.

Округлив глаза, Ирка тяжело опустилась на софу.

— Это связано с той поездкой? — догадалась она. Я молчала. — Отвечай, когда тебя спрашивают. Если ты меня во всё это втянула, я должна знать правду, тебе не кажется?

— Да. Я думаю, что связано… — шмыгнув носом, не поднимая глаз, подтвердила я.

— Ну ты и дура! — осуждающе бросила Ирка, и я разразилась новым потоком слёз. — А я ведь предупреждала тебя. Просила включить голову. Но нет, ты сделала по-своему, впрочем, как всегда. Упрямая, как ослица! — она взяла мой стакан и залпом допила воду. — Кто он?

— Ну какое это имеет значение?

— Действительно. Какая разница, кто отец твоего будущего ребенка!

— Мы познакомились в интернете… Сначала переписывались, потом встретились, и… вот.

— Он знает?

— Нет. С ним всё кончено. Я не хочу говорить о этом.

Несколько минут мы сидели в полной тишине, нарушаемой лишь тиканьем больших настенных часов.

— А как вы…

— Пожалуйста, ничего не спрашивай больше! — перебила я. — Я и так чувствую себя круглой идиоткой. Я одна во всём виновата, заварила эту кашу, предала мужа, запуталась в собственной лжи. А теперь этот ребёнок… А вдруг он действительно не Никиты? Что тогда мне делать?

— А он может быть от Никиты?

Я молча кивнула, вспоминая ночь накануне моего отъезда в С. Мы занимались любовью. Без каких-либо чувств и эмоций с моей стороны. Тогда я так замоталась, что совершенно не помню, приняла ли таблетку, так же как и в С. Я жила в таком бешеном режиме, что совсем забыла о предохранении. Да, я знаю, вина лежит только на мне. Меня ничто не может оправдать, но… разве я могла подумать, что такое может произойти? Я не думала ни о чём, и теперь плачу за это…

— И что ты планируешь делать дальше? — прервала мои размышления подруга.

— Я не знаю… — обречённо выдохнула я, сминая в руках бумажную салфетку.

— Вот что я тебе скажу, подруга: не руби с плеча, подумай хорошо, как будет лучше для вашей семьи. Прошлого не вернёшь, а вот будущее только в наших руках. Ты можешь сделать аборт, и проблема решится сама собой, а можешь родить этого ребёнка, дать ему фамилию Никиты, и никогда, слышишь, никогда даже не допускать мысли, что ребенок не от него! Продолжать жить как жила раньше, забыть о том мужчине. Навсегда. Но я знаю тебя не первый год, и не уверена, что ты выдержишь. Так что подумай очень хорошо.

— Я такая дура, — уткнувшись лицом в колени, я снова зарыдала.