Цена измены

– Да, я ей звонила, – отчеканила Инна, опережая его вопрос. – Как и Климову. Потому что не могла найти.

– Ясно. А откуда у тебя ее номер?

В другой раз, в их прошлой жизни, Инна бы со стыда сгорела, но сейчас было плевать.

– Твоя Диана тебе звонила. Это была суббота. Где-то месяца два назад. Ты тогда пошёл с детьми гулять, а телефон оставил дома. Я ответила. Хотела сказать, чтобы перезвонила позже. А она сразу сбросила. Минут через тридцать перезвонила снова и снова молча сбросила. И да, после этого я сохранила ее номер. Всё прояснили?

– Она не моя. Инн, у меня с ней правда больше ничего…

– Прекрати. Я ничего не хочу знать. Избавь меня от всего этого… – Инна, судорожно выдохнув, простонала: – Господи, когда уже этот координатор придет. Может, сами ему позвоним? Ну невозможно так… вдруг пока мы тут ждем, наш мальчик…

– Не накручивай себя раньше времени. Сейчас я его наберу.

Но тут загудел сотовый Инны, а на экране высветилось Мама. Инна обреченно ответила на вызов. Мать тут же заголосила в трубку:

– Ну что? Митя вернулся домой? Почему не звонишь? Сказала же, что позвонишь! Держишь мать в неведении! Смерти моей хочешь?

– Митя… – произнесла Инна, и горло перехватило спазмом.

– Что Митя?! – кричала на том конце Алла Арнольдовна. – Что Митя?!

– Его еще нет, – с трудом выдавила Инна и прижала ладонь ко рту, чтобы снова не разреветься.

– Как нет?! Как это нет? Где он? Ты там что, совсем с ума сошла?! Полицию срочно вызывай. Дура! Какая же ты дура! Это же всё твой вахлак! Он украл ребенка, а ты…

Инну мелко затрясло. Внезапно обессилев, она позволила Никите забрать у нее телефон и сбросить вызов. Позволила даже отвести ее в комнату, усадить на диван, укутать пледом.

– Тебя всю знобит. Давай я тебе горячего чаю налью?

Инна качнула головой.

– Позвони координатору, – попросила она.

Но звонить не пришлось, Роман пришел сам.

– Ну что? Есть что-нибудь? – в унисон спросили они.

– Пока ничего, но отчаиваться не надо. Мы лишь опросили соседей, одноклассников, обошли близлежащие дворы. Плохо, конечно, что уже темно. Но сейчас наши вместе с полицией обходят все подъезды окрестных домой. Проверяют подвалы, чердаки, люки. А мы с кем-нибудь из вас давайте наведаемся к вашим родственникам.

– Мити у мамы нет, она только что звонила, – вымолвила Инна.

Но координатор настоял, что надо проверить все и каждого, а спорить с ним сил не было.

Вместе с Романом к Алле Арнольдовне поехал Никита. Не было их чуть больше часа, и за это время Инна едва с ума не сошла. Металась по комнате, не находя себе места.

Всю жизнь далекая от религии, тут она бормотала шепотом, сумбурно, неистово: «Господи, если ты есть, верни Митеньку. Умоляю, Господи. Пусть только он найдется! Пусть только он будет жив…».

Вернулись от матери они ни с чем. И почти сразу ушли. Никита вместе с поисковиками отправился обходить дворы и улицы. А для неё время как будто остановилось…

Паника сменилась тяжелым оцепенением. Правда, потом, среди ночи, проснулась Маша, вся в слезах. И через не могу приходилось как-то справляться с собой, кормить её, качать, успокаивать, загоняя вопль ужаса в самую глубь души.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ А утром пришёл Никита. Инна, подскочив с дивана, кинулась к нему, но увидела его лицо и остановилась в страхе.

– Нет, только не говори, что… Пожалуйста, нет…

Никита смотрел на нее со смесью острой жалости, вины и горечи. И этот его взгляд убивал. В сердце будто разом впилось тысячи ледяных игл. Только не это! Только не самое худшее!

– Что с ним?! – выкрикнула Инна.

– Мы не нашли его. Инн, я только что из полиции. Мы посмотрели записи с камер. В общем, опер говорит, что Митю, скорее всего, забрали. Просто он свернул за поворот и всё. Исчез.

– Как забрали? Что значит – забрали? Что значит – исчез? Кто его мог забрать? Зачем? – захлебываясь рыданиями, кричала она.

Но Никита молчал.

глава 17

В доме стоял терпкий запах успокоительных капель. От них плыла голова, а тело казалось ватным. Инна сидела на диване в оцепенении и неотрывно смотрела перед собой в одну точку.

А всего час назад она опять билась в истерике. Потому что после слов «Митю забрали» в голове всплывали картины одна другой страшнее. Обрывки жутких происшествий из новостей, которые она всегда старалась не слушать и не читать. Однако что-то как-то да отложилось в памяти, и теперь страх в воспаленном мозгу рисовал сплошные ужасы.

Внутренности выкручивало от мысли, что её мальчика мог кто-то обидеть. Она металась, кричала, сгибалась пополам, задыхаясь. Никита ловил её, прижимал к себе, что-то говорил, но все его слова тонули в горестном крике.

Кажется, Инна обвиняла его. Колотила в грудь, хлестала куда придется, пыталась вырваться, но он не выпускал, пока она, истощив все силы, не обмякла. Потом опять заставил выпить это чертово успокоительное. И теперь она сама себе напоминала полудохлую рыбу.

Правда, внутри все равно жгло и кровоточило.

«Маленький мой, где же ты? Прости, что не защитила… – шептала про себя. – Что не уберегла».