Цена измены. Вернуть жену

А потом прикрывает рот, отворачивается. Наверное заметил, как я поморщилась из-за запахов исходящих от него и от помещения в целом. Сдержать отвращения к этим “ароматам” не смогла.

– Это чистой воды беззаконие! Такое нельзя оставлять без внимания, – цежу сквозь зубы, и поворачиваюсь к решетки с тем настроем, чтобы вновь позвать представителей власти, когда натыкаюсь, на холодный колкий взгляд бледно-серых глаз невысокого пузатого мужика. Его лысина на макушке поблескивает в свете люминисцентных лампа, в круглых, больше похожих на поросячьи, глазах  не было ни намека на человечность. Красное лицо с пухлыми щеками и тонкими губами, сидело на массивной короткой ее, которую перетягивала пуговица голубой рубашки.

– У вас имеются какие-то претензии к нашей работе барышня? 

Смерив меня блуждающим липким взглядом, остановил его на моих губах. Хмыкнул.

– Да, есть, – вздернув подбородок, смотрю ему прямо в лицо, игнорирую его глумливую усмешку.

– Ну раз есть. Слушаю, – иронизирует.

 – У меня  к вам вопрос по этому молодому человеку, – сухо говорю.

И по тому, как взлетели тонкие брови полицейского вверх, поняла, что удивился. 

– И что же с ним не так? Он вам кем-то приходится?

– Да. Это мой племянник, – вру без зазрения совести. – Мне бы хотелось знать на каком основании вы его удерживаете здесь и даже не даете возможности позвонить!

– Да, у нас тут целый семейный подряд, – посмеиваясь окидывает нас с Ромой общим взглядом. – Значит: один дебошир и пьяница. Вторая: промышляет организацией заказных преступлений прекрасно ничего не скажешь…

– Прекратите! Это не правда! Зачем вы придумываете!?

В серых глазах промелькнула молния. Челюсть мужчины напряглась. Желваки заиграли. Я прикусила губу сделала шажок назад.

Цыкнув языком. Мужчина сплюнул через зубы и решетку мне под ноги. 

Втянула голову в плечи. 

Ох и не нравится мне его взгляд! Ох, как не нравится!

Полицейский достает ключи, а я делаю еще один шажок в глубь помещения. Здесь хоть и пахнет отвратительно, но это место мне кажется более безопасным, чем где-то там за его пределами, в серых-голубых коридорах.

Щелкает замок и я вздрагиваю. 

– На выход, – цедит сквозь зубы, кивая в мою сторону головой. 

– Куда? Я никуда не пойду, – отрицательно качаю головой. 

– Я сказал. На. Выход.

– Вы не имеете права со мной так разговаривать. Мне нужен телефон. Я хочу позвонить…

Мужчина стремительно приближается ко мне, хватает за локоть и не церемонясь тянет меня к выходу.

– Черт… – слышу шепелявое за своей спиной, – … куда вы ее забираете?

– Захлопнись, – рыкнув на Рому, мужчина с силой захлопывает решетку. Поворачивает ключ.

– Ром, не волнуйся, – зачем-то отвечаю парню, хотя сама боюсь до ужаса. – Со мной все будет хорошо.

– Хм, не говори “гоп” пока не перепрыгнула, – маслянистым взглядом осматривает меня полицейский. 

У меня по спине ползут мурашки. Что он задумал?

Мужчина грубо толкает меня вперед по коридору. Я хватаясь за стены пальцами сопротивляюсь.

– Это ошибка, – сбивчиво.

– Послушай, барышня или как тебя там… Мне по-сути плевать за что ты здесь. Поступило заявление. Наша работа маленька: обезвредить, наказать. А дальнейшими “разбирательствами” и “доказательствами” будут уже заниматься высшие инстанции.

У меня зашлось сердце. Инстинктивно положила руку на живот, потому что в мозгу засело одно единственное слово: наказать. Как он собирается это сделать: побьет  меня? Или…Кидаю на него короткий взгляд,  а разбушевавшаяся фантазия уже вырисовывает безумные картинки наказаний. 

Шарахнувшись в сторону, затрясла головой. Ну нет, не может же все быть настолько беззаконно?!

– Эй, поаккуратнее, – сально поблескивают глаза мужчины. – Вот и пришли…

Вдруг он резко останавливается возле серой железной двери, вставляет в нее ключ. Замок щелкает. У меня перехватывает дыхание. Сердце сбиваясь с ритма, ухает в пятки. Ноги становятся ватными. Слабеют.

– Что это!? – разлепляю вмиг пересохшие губы.

– Это наши… кхм… ваши апартаменты барышня на ближайшие сутки. Прошу…

Распахивает дверь и приглашающим жестом указывает на камеру.

– Я… я не могу туда пойти, – припав к стене, вжимаюсь в нее.

– Послушай меня, малахольная, – он резко подходит ко мне, давя своей едкой аурой и превосходством того, что нахожусь на его территории. – Мне с тобой нянчиться некогда. Давай, заходи, – а сам меня так и пожирает глазенками круглыми.

– Я беременна, – на выдохе, это один единственный козырь который у меня был и который я решила достать, – и если что-то случится с ребенком: я вас засужу.

Мимолетная оторопь проскользнула в глазах полицейского. Он на мгновение замер. Я наблюдаю за тем, как его терзают сомнения. Его взгляд внимательный, цепкий, как будто в самую душу пытается заглянуть, изучающе смотрит на меня. Проходит несколько минут, прежде, чем он начинает говорить.

– Постой здесь. Мне нужно позвонить. И смотри: ни шагу в сторону, а то побег пришью. Договорились?

Судорожно втянув воздух. Киваю. И чувствую, что сердце вновь начинает биться на том же месте. В груди.