Цена короны

Когда-то здесь проходила городская черта, и высились укрепления, и на смотровой площадке башни стояли дозорные, а на древке реял желто-алый штандарт королей Туллена. Но город богател и рос, точно опара на добрых дрожжах. Старые крепостные стены стали ему тесны. И однажды их сломали, чтобы возвести новые. Почему не снесли эту башню? Никто не знал. Может, кто-то и помнил, но память об этом погибла в хаосе Катаклизма. Многое тогда погибло, многое кануло в безвестность… Но эта древняя башня уцелела. Она мрачно и презрительно взирала на крошечных человечков, которые после катастрофы копошились у ее подножья, пытаясь собрать то, что уцелело… свое ли, чужое ли – не важно.

Вход в башню давно замуровали, чтобы любопытные мальчишки не лазили и не ломали себе руки и ноги.

Однако тем, кто стоял сейчас, в Заполночную стражу, на смотровой площадке, удалось все-таки найти лазейку. И были это вовсе не мальчишки.

Может, и не люди вовсе проникли в старое укрепление, а бесплотные духи, которым не помеха запоры и стены? Черные капюшоны надвинуты глубоко, что под ними – не разглядеть… Нет, вряд ли стали бы духи кутаться в плащи, защищаясь от порывов ветра.

Или эти двое боялись, как бы не подхватил ветер их слова и не бросил в город?

Если и так – кто их подберет, эти слова? Город пуст, словно вымер. Мертвым семенем они упадут в пыль, а утром ветер, задремавший перед рассветом, снова зашевелится, заворочается, стирая все следы… И никто ничего не найдет – просто потому, что искать не будет.

Но семя взойдет.

– Коронация…

– Дело решено…

– Гвардия… На обучение…

– В Храме Вольных, говоришь?..

Странный голос. Сиплый, сдавленный, с посвистом. Неживой. Словно не из горла вырывается, а из полой кости, до дыр источенной веками. Не холод в нем слышится, лишь пустота – бесконечная, незаполнимая.

– И Молот, Молот… – шебуршит пугливой крысой второй голос. – Вот уже с-с-семь дней… Хиг-гарт… Наверш-ш-шие…

И вправду духи… Кому под силу проникнуть сквозь завесу, что прикрывает кабинет епископа Коота? Самые опытные маги на службе Инквизиции сплели эту ловчую сеть. Ни заклинание, ни сущность, созданная враждебной волей, не почувствует ее присутствия, пока не наткнется на нее и не запутается в тенетах. Неужели найдется сила, что сумеет проникнуть сквозь все незримые вуали, не потревожив их?

Такая сила есть. Имя ей – предательство.

Ветер, затаив дыхание, ловит обрывки слов, но напрасно. Они выскальзывают у него из пальцев – колючие, комканные, точно прошлогодние листья. Сразу и не поймешь, то ли это имена, которых никто не слышал, то ли слова неведомого языка. Ясно одно: большие беды ждут и Туллен, и некоронованного императора Адрелиана.

– Нет силы сильнее духа… – дышит пустотой сиплый голос. – Но сила – это лишь сила. Она служит тому, кто ее направляет…

Что-то потревожило тишину ночи. Поднялся ветер, разметал черные лохмотья облаков. Три луны загорелись на небе – словно проснулась неведомая трехглазая тварь и смотрит сонными светящимися глазами без зрачков. Но зря таращится: под глубоко надвинутым капюшоном сипуна лишь темнота.

Рассердилась тварь, дунула, но капюшон смахнуть не смогла. Лишь туже запахнулись полы черного плаща. И странное дело: кажется, будто черная ткань не на человеческое тело наброшена – на воронье пугало, что кто-то потехи ради выставил на башне.

А затем внизу послышался стук деревянной колотушки, быстро приближавшийся, дозор ночной стражи шел обходом по спящему городу.

И разговор смолк.

* * *

Ночь прошла. Наступило утро. И, словно салютуя ему, два платана, растущие у Конных ворот, радостно размахивали своими пальчатыми листьями. Ворота назывались Конными потому, что прямо за ними располагались дворцовые конюшни, и именно отсюда некогда выезжали в город пышные верховые кавалькады. Какими ворота были до Катаклизма – никто и не вспоминает. Однако весьма прочными. Во времена Смуты через них проник во дворец монах-расстрига Джайрис Карий со своими троллями, и зеленокожим верзилам пришлось изрядно потрудиться, чтобы высадить створки.

Джайрис не продержался во дворце и двух недель. Маг он был никудышный, а правитель – и того хуже. Через две недели в Туллен вернулся Адрелиан – тогда еще командующий городского гарнизона. Вернулся с победой, разбив армию самозванца, объявившего себя чудесно спасенным принцем Лорисом – уж кому не знать Лориса, как Адрелиану, который сам учил наследника воинскому делу и мудрости полководца!

Их кровь пролилась на плахе в один день и час – и лжепринца, и вышвырнутого из дворца расстриги, затевать долгие судебные процессы не было ни времени, ни возможности. И на том же помосте, на коврах, наскоро застеленных поверх кровавых пятен, состоялась в тот же день еще одна церемония.

Адрелиана, с благословения Хильдиса Коота, епископа церкви Пресветлого Сеггера, при поддержке Инквизиции и круга капитанов-настоятелей Храма Вольных, провозгласили лордом-регентом. Дабы он правил, пока не объявится настоящий наследник престола… С тех пор прошло двенадцать лет, а наследники не объявились.