Цена короны

Кандийка задрожала. Она никогда не разговаривала с епископом. До этого утра. Слышала о нем многое, и хорошее, и плохое. Но сегодняшний разговор, с его завуалированными угрозами, оставил крайне неприятное впечатление… Да что обманывать себя — просто-напросто напугал Амиллу.

«Только не с ним», — хотела ответить она… и потеряла сознание.

Флайри, которой случалось после боя ампутировать руки или ноги покалеченным солдатам, презрительно скривила губы. Затем нагнулась, легко, без натуги подняла с пола обмякшую принцессу, положила на кровать. Долго рассматривала, задаваясь извечным женским вопросом: «Да что же он в ней нашел?»

Успокаивать себя мыслями о браке по политическому расчету не стоило… Адрелиан полюбил невесту, полюбил по-настоящему, и Флайри хорошо это чувствовала…

Но все-таки: что же он в ней нашел?

Глава шестая Чужое лицо

После разговора со странником Адрелиан уверился окончательно: никаких случайностей, вызванных землетрясением и последовавшей суматохой, нет и в помине. Он, лорд-регент, стал жертвой магической атаки — хорошо продуманной и спланированной кем-то, знавшим привычку Адрелиана к прогулкам инкогнито… И этот «кто-то» — из обитателей дворца, сомнений нет. Надо было знать наверняка , что правитель покинул дворец под чужой личиной. Не исключено, что и землетрясение — плод заклинаний того же мага, не бывает таких совпадений…

И вот результат: фальшивая чужая личина стала по-настоящему чужой. Что теперь делать — непонятно.

Можно, конечно, во всеуслышание объявить себя лордом-регентом, попавшим под злые чары. Тому же ротмайстеру Круллу, происходи разговор с ним в более спокойной обстановке, можно было бы напомнить о многих делах, про которые случайный самозванец знать ничего не должен. Можно было бы, но…

Но план такой сработает, только если во дворец вскоре после землетрясения не заявился некто , похожий как две капли воды на Адрелиана.

А он заявился, сомнений нет. Потому что никто не станет затевать столь рискованную игру лишь для того, чтобы доставить временные неудобства лорду-регенту.

Тогда попытка объявиться может закончится плачевно… Если очень повезет, то и столица, и затем страна расколются надвое: кто-то признает регентом утратившего лицо Адрелиана, кто-то — засевшего во дворце двойника-самозванца. Смута, гражданская война… Не годится. Даже если удастся в той войне победить, враги только и ждут такого случая.

А если не повезет, то гвардейцы схватят Адрелиана, когда он только начнет убеждать потенциальных сторонников, что он — это он. Швырнут в подземную темницу, и все на этом закончится. Даже публичной казни, как в случае с лжепринцем лже-Лорисом, ждать не приходится. Ну объявился какой-то сумасшедший бродяга-самозванец, ну сгинул безвестно, через неделю никто и не вспомнит…

Нет, с последствиями магической атаки надо бороться с помощью магии. Адрелиан вздохнул. Он всегда предпочитал надеяться на верный меч и мужество солдат… Но другого выхода нет, надо обратиться к кому-то из сильных магов, и вернуть для начала свое истинное лицо.

Проблема в другом: а к кому можно обратиться, не рискуя попасть в лапы автору всего нынешнего безобразия? К Хильдису Кооту? Что не епископ затеял магическое покушение, Адрелиан был уверен. Почти уверен…

Но… Но лорд-регент не всегда согласовывал свою политику с политикой серого братства — когда считал, что интересы Инквизиции идут вразрез с государственными. Не так давно, когда на совете речь зашла об объединении с Аккенией, епископ очень старался не выдать недовольство… Не посчитает ли сайэр Хильдис, что попытаться сделать из самозванца свою марионетку гораздо выгоднее, чем иметь дело с подлинным, но весьма своевольным Адрелианом?

Ответить на этот вопрос лорд-регент не смог. Не успел.

Несколько фигур, закутанных в темные плащи с низко опущенными капюшонами, со всех сторон надвинулись на него из сгущавшихся вечерних сумерек.

Во всех их движениях таилась невысказанная угроза, и лорд-регент не стал мешкать, решив, что лучше показаться смешным, чем стать мертвым. Торопливо шагнул назад, прислонился спиной к невысокой каменной ограде, подхватил валявшийся под ногами обломок суковатой палки — слишком легковесное оружие, в роли увесистой дубины выступить никак не сможет, но все же лучше, чем ничего. Громко спросил:

— Кто вы?! Зачем прячете свои лица?! Зачем подкрадываетесь в темноте к мирным людям?

Фигуры на мгновение замерли. Затем один из замаскированных поднял руку — несколько угловатым, не совсем естественным движением. И стало ясно: прятал лицо он не зря, в приличную компанию с такой физиономией лучше не соваться… Нос отсечен, осталась лишь недавно зажившая рана с двумя отверстиями; губ тоже нет, в лунном свете поблескивали оскаленные в вечной ухмылке зубы: не обычные человеческие, но сделанные из стали, острые, напоминающие волчьи клыки.

— Кто я? — переспросил изуродованный, и слова его перемежались со стальным лязганьем. — Меня зовут Бо-Заир, и ты навсегда запомнишь это имя, Адрелиан! На все оставшиеся тебе недолгие часы!